Не знали раньше мы милей «Кавказской пленницы» Варлей.
Наташей звали диву ту, на всех свергала красоту.
С экрана фильмов СССР, девчонки брали все пример
С ее прически, стана, глаз, улыбки, будто в первый раз на Божий свет она взглянула
И жизнь еще не обманула.
А про мужчин я помолчу, висок у каждого кручу.
Всех охватила лихорадка, бедняги, было им не сладко
С любовной неги изнывать, такой шедевр обозревать.
И стар, и млад на фильм ходили, Саахова все невзлюбили.
К ней себя хотелось превознесть, забыв в душе супружью честь.
Звезда горела и сверкала, и все никак не угасала.
Довольно долго это длилось, пока ей сменщица родилась.
Наташей девочку назвали, что будет, как Варлей – не знали.
Не тает будущности лед, никто не видит наперед.
Малышкой ей пришло призванье, почувствовала состраданье,
В больницу нравилось играть, котят, птенцов, щенков спасать.
А после школы потянулась, на Гиппократа замахнулась.
За исцеление горой, став медицинскою сестрой.
К больным она не равнодушна, относится ко всем радушно.
Работает, как ювелир, даст всем словесный эликсир.
Он, кстати, очень помогает, болезни быстро убегают.
Попробуют еще напасть – к Наташе все спешат попасть.
Простыл – назначит нафтизин, сустав болит – индовазин.
Она складна, она умна, и хорошо, что не одна.
Ее увидят, окружают, Наташу очень обожают.
Немцы, французы, запад страны зовут нас русские Иваны.
И женских имен не признают, девчат Наташами зовут.
Да, нет на свете женщин краше, чем наши русские Наташи.