...в обмен на ощущение дензнаков...
Седые были «льстивых од»,
фамильной сени древний род,
венцы российские прославили
не верой, не хвалой, а за кровавой стариной.
Во мрак и мзду Русь погружая, торжественные возвышали троны,
одну и ту же дудку пестуя, утоптанными пылью оставляли долы...
Богоотеческий кулак, как самоутверждений знак,
не "яко лев" зарницей охмелел, а царского указа гнев велел:
– На выразительный столетний профиль вЪ ногу
сЪ Петром ступать, России на подмогу,
смирись! Дипломатическая миссия Петра переговоры с западом вела.
Молва колеблется меж тем, что человеку не под силу,
и что знамение свыше было, он помнит тьму этих заслуг,
приемлет молча, колыбель качая мук:
…ИтакЪ, Россея – онажЪ ни на кого и не осмелится смотреть,
храня свои града и гражданЪ… "Повелеваю впредь
корнямЪ азийскимЪ и российскимЪ, не брезгуя Европу посетить,
державе полуматериковой быть".
Смеялись свежим бризом паруса, ласкали взглядом чудеса,
прощай век прихлебателей убогих, пресыщенных моралей строгих!
В кипящих водах шквал ревёт и к прелестям чужой Земли влечёт.
Спроси, зачем?.. Во благо и во имя Родины очей.
Семихолмовый горизонт, столицы нынешней оплот,
ладью надежды сколотил, всесильных удесятерил,
но тут крылами распростёр триумфо-невский сон-шатёр,
дворцовый бастион в мечтах витал, деяний час опережал.
Во тьме душистой сказочные ночи, ишь музыкою бурь, ласкали очи,
бег времени пришпорил век, божественного права человек:
Руси могущественней стать, печать соименника «воощию» признать.
Сакральная Москва и Питер брат, две головы Россию теребят,
надраенных фрегатов ряд и на Европию гигантский взгляд…
Да-да, не сомневайтесь в запахе уверенности -
то бишь заморские премудрости…
"И вот палладиум достиг вершины императора ревнивца,
в руках уже не скипетр царевий, войн вереница…
Политика-самодержавца тех самых крепостных сооружений,
где каждый камень, заточенный в лагерь – лик ужасающих страданий,
в трясины финские несокрушимые им брошены основы резиденции Россией чтимые.
И это отпечаталось на том, что город праздный и нарядный, как ящик каменный,
для самых властных пружин машины правительственной стал,
но жребий брошен и Питер засиял, как парусного моделизма - пьедестал.
Военные регламенты суровы, строгий расчет на вкус Петра
мог подчинить себе Балтийскую стихию и ветра…
Не тронная возня, а идеальная игра!
Случайный зритель может уловить едва, что с края линии сперва
ему покажется один корабль – встань и посмотри им вдаль,
за каждой каравеллой ряд каравелл – яко Христова длань.
Какая стройность с геометричностью исполнена,
и веет от неё холодной восхищенностью,..
Так что же стоит эта выправка матросам?
Ведь только русский флот имеет жесткие взыскания,
с его средневековым четвертованием и санкциями колесования,
и вырезания ноздрей, повешения на реях, аркебузирования
и битья кнутом и кошками, много хвостатые и просмолённые"* как нечестивые бесятся рожками…
Не для того, чтобы служить примером –
пример служил правдой и верой,
лАвровым вился превосходством,
недремлющих очей отцовством.
Птенцы Петрова государства, лик вечного, морского братства,
иные воинства тесня, эгидоносная флотилия Петра – защитница,
и впредь склоняйте верно слух, его армада стоит двух.
Богов оцепенение объяло,
когда Земля из недр своих
его, российского царя, рождала,
стон тяжкий издавали Парнас с Олимпом,
как при рождении Афин**.
*По «Записки д’Аршиака" Леонида Гроссмана.
** Перефраз. строчки по Г.Державину.
«И дик и чуден», «льстивых од» - Байрон.
"яко лев" - И.Грозный.
"опалы удить, как ершей" ирония автора.