Когда я достроил свой гараж в 93 году, то возникла необходимость забетонировать въезд в него и тут мой сосед Сергей свёл меня и познакомил со своим приятелем Лёшей, который работал на машине-бетономешалке, так называемом миксере и мог недорого привезти мне готовый бетон. Лёша был молодым, высоким и плечистым, лет двадцати пяти парнем, весёлым, общительным и вызывающим симпатию у всех, кто с ним общался. Алексей с ходу согласился на предложение привезти бетон. Учёта и контроля, в то время, в государственных организациях практически не было и такие "левые шабашки" были в порядке вещей. Государственные "мужи", в лице тогдашнего президента Кучмы и его окружение, были весьма озабочены другой проблемой – как быстро присвоить и поделить всё, то огромное богатство, которое досталось Украине после распада СССР. Ну не отдавать же это всё народу за ваучеры. Перебьются. Вот мы и перебивались.
Людям зарплату повсеместно не платили и каждый на своей работе, если получалось, брал то, что плохо лежало, и продавал. В общем, народ выживал, как мог. Вот и происходили тогда повсеместно истории, похожие на ту, о которой я вам сейчас поведаю. Лёша не был исключением и, если появлялась такая возможность, возил государственный бетон "налево". Когда Лёха привёз мне бетон, то не сразу уехал, а отозвал меня в сторонку и предложил ещё одну выгодную шабашку: "Сейчас я вожу бетон, - говорил Лёха, - на крупный свинокомплекс в сорока километрах отсюда. Тамошним работникам, как и почти везде, выдают зарплату тем, что производят, т.е. поросятами. Поэтому можно выгодно купить поросят по цене в два раза ниже рыночной. Я договорился уже взять, - продолжал Лёха, - четырёх штук, но у меня проблема с доставкой. Машины личной у меня нет, а у тебя гляжу есть. Давай съездим, заберём. Два поросёнка тебе - два мне. Твоя плата за поросят это их транспортировка. Только забирать надо срочно, прямо сегодня вечером, а то они найдут другого покупателя. В семь я закончу работу, пока домой доберусь, поужинаю, в девять поедем". Я согласился. У нас с женой как раз было в планах в это голодное время завести хрюшку, а тут халява. Эх, моя северная наивность! У меня и в мыслях не было, что Лёха меня обманывает. Тем не менее, ничего не подозревая, я подготовил машину, вынул заднее сидение, где будут поросята и в девять мы тронулись. С собой Лёха для помощи взял ещё и местного пьяницу, бывшего сварщика Сашу Кулика, безотказного мужичка, лет сорока, за бутылку соглашавшегося на любую работу. Была поздняя осень и в это время было уже очень темно. Холодный вечерний туман окутал окрестности посёлка, к которому мы подъехали в десять вечера. Посёлок был небольшой и, проезжая по его единственной, но хорошо освещённой улице, ведущей к свинокомлексу, мы не увидели ни одной живой души. Это было довольно странно и сильно меня насторожило. Ведь должны же люди ходить друг к другу в гости, идти в кино или просто гулять. Проехав метров триста, мы уже были возле свинокомплекса, где и остановились на ровной грязной площадке перед первым свинарником. Лёша взял 4 мешка и с Саней направился к свинарнику. Минут через десять они появились оттуда и, передвигаясь рысью и постоянно оглядываясь, поднесли на своих плечах к машине по мешку. Это ещё больше укрепило меня в уверенности, что здесь не всё чисто и поросят, скорее всего, воруют. Из мешков доносился отчаянный визг поросят. Когда я их увидел, был просто поражён. Поросята были уже такими здоровыми, что в мешки целиком не влезли и их головы с передними лапами торчали наружу. Весу в каждом из них было, как минимум килограмм по тридцать. Покидав поросят в салон, ребята пошли за новой партией. Подозревая, что меня втянули в нехорошую историю, я взял грязи, которой было много вокруг и замазал ею номера машины, на всякий случай. Когда Лёха и Саня принесли и загрузили в салон ещё двух хрюшек, я в лоб спросил Лёху: "Давай, говори правду, поросята ворованные? – Да, - сказал Лёха, - но воруют сами свинари и продают "налево" по дешёвке. – Ты понимаешь, - продолжил я, - что ты меня обманув, просто подставил. Если сейчас, на обратном пути, нас тормознёт милиция, то нам грозит срок и конфискация моей машины.
- Да не боись, - бодро сказал Лёха, - Прорвёмся! – Короче, - сказал я, - прорываться будешь ты сам. Я водитель неопытный и дорог здесь не знаю, а ты каждый день здесь ездишь. Если будет какая заваруха и придётся отрываться, то ты хоть помнишь и знаешь, где какие повороты, объезды и развилки, а я в этом тумане точно угроблю всех нас. Кстати, - спросил я, - другой дороги отсюда, кроме той, по которой мы приехали нет? – Нет, - грустно сказал Лёха, - только эта и если её перегородят, то нам конец". После этого разговора Лёха сел за руль, я рядом, Саня забрался назад к продолжающим визжать поросятам и мы тронулись. Въехав через пару минут на начало освещённой улицы посёлка мы увидели безрадостную картину. Дурные предчувствия меня не обманули. Улица, в двухстах метрах от нас, была перегорожена двумя тракторами, по обочинам громоздилась всякая мелочь в виде мотоциклов и велосипедов, видно больше машин не выделили на это. Вдоль дороги и вокруг тракторной загородки стояла толпа жителей посёлка, человек сто не меньше. Все они свистели, улюлюкали, кричали и размахивали палками. Нас тут явно ждали и готовили ловушку! И вот она захлопнулась.
Милиции видно не было и это, скорее всего, была чья-то местная инициатива по наводке продавцов. Поэтому я сказал Лёхе: "Двигайся не торопясь, подъедем ближе, будет видно, где можно прорваться по обочине. Если там мопеды, велосипеды – дави на газ и на скорости проскакивай, а там видно будет". Лёха так и сделал. На наше счастье справа на обочине кроме велосипеда и двух здоровых мужиков с длинными дубинами, никого не было. Лёха, дав полного газу, туда и направил нашу машину. Мужики с дубинками, видя несущуюся на них машину, отскочили в разные стороны и в образовавшееся пространство, Лёха и проскочил. Хорошо, что заслон ставили не профессионалы. Но один из мужичков, таки успел крепко приложиться своей дубиной по крыше моих "Жигулей", оставив на них глубокую вмятину. Выскочив за ограждение, я посмотрел в зеркало заднего вида. За нами бросились в погоню "Москвич" и два мотоциклиста. "Ну, всё Лёха, - сказал я, - теперь всё зависит только от тебя. Если знаешь дорогу, то отрывайся в тумане на предельной скорости, будем рисковать, а захотят ли они это делать – вопрос!"
Леха нажал на газ и мы понеслись на бешеной скорости в абсолютном тумане, ничего не видя впереди и надеясь только на хорошую память и водительское мастерство Лёхи. Сзади орали истошным криком, повылазившие из мешков свиньи, которые в панике и ужасе, пытались выбраться из машины, забирались к нам сзади на сидения и били копытами нам по головам.
Лёха пригнулся к рулю и, как мог, отбивался от несчастных свинорылых заложников, мстивших как видно ему за подлое похищение, конечной целью которого, без сомнения был шашлык.
Саша Кулик, сидевший в этом истошном и прыгающем месиве, тоже орал от боли и страха, но нам было не до него. В салоне стояла удушающая смесь запахов человеческого пота, свиных мочи и дерьма, от которой тошнило и разъедало глаза. Но от колоссального стресса и бьющего ключом адреналина, мы всего этого практически не ощущали.
Нам повезло и уже через десять минут мы, не увидев за собой погони, снизили скорость до нормальной и по открывали окна. Хорошо, что я догадался номера замазать, а то, так и не догнав машину, они могли бы вычислить нас по номерам. На наше счастье ночных постов ГАИ мы не встретили и благополучно добрались до дома.
Как впоследствии выяснил Лёха у своих "поставщиков", до начальства свинокомплекса дошли слухи о том, что работники свинофермы приторговывают государственными поросятами и они устроили ревизию, результаты которой слухи подтвердили. Свинарям устроили допрос с пристрастием и они "раскололись". Начальство поставило им дилемму – или они сядут за хищение, но тогда свинокомплекс не получит никакой компенсации, или сдадут очередного покупателя и тогда уже "наехав" на него руководство выбьет нужную сумму для покрытия убытков. Свинари, конечно, выбрали второй вариант и "сдали" Лёху. На наше счастье, они проявили своеобразное благородство и сказали начальству, что не были с ним лично знакомы. Так, случайный клиент, мол не знаем не имени, ни фамилии, ни тем более места работы, Поэтому Лёху и не вычислили потом.
От этой поездки я "отходил", наверное, месяц и вздрагивал при каждом звонке думая, что за мной пришла милиция. Но милиция, к счастью, так и не пришла, зато моя машина настолько провонялась свиными испражнениями, что ни неоднократное мытьё, ни дезинфекция хлоркой, ни дезодоранты целый месяц не могли выветрить из неё этот стойкий запах. Наш "подельник" – Саша Кулик, жаловался после, что его гонят отовсюду по этой же причине, ведь ему, в отличии от нас, даже помыться толком было негде.
Позже мы стали часто пересекаться в одной из компаний с Лёшей, потому что у нас были общие друзья, которые звали и его семью и нашу к себе на праздники. Сказать, что мы стали близкими друзьями с Лёшей, было бы неправильно, но хорошими приятелями – это точно. Зла на него за тот случай, я не держал. Во-первых, я не злопамятен, во-вторых, время тогда было такое, что каждый выживал, как мог, не гнушаясь нарушениями закона, а в третьих, что осуждать человека за его ошибки, если и сам не безгрешен. Как говорил Иисус, обращаясь к фарисеям, приведшим к нему блудницу: "Тот из вас, кто без греха, пусть первый бросит в неё камень".
В общем, время шло, старое забывалось и, встречая у нас дома в одной компании с семьёй Лёши Новый 1999 год я, как и всегда было принято у нас, нарядился с женой Татьяной в костюм Деда Мороза и Снегурочки, поздравил всех гостей и их детишек с Новым Годом и раздал из мешка деткам подарки, заранее купленные их родителями для своих чад. Для Лёши и его жены это было большим сюрпризом. Он был в восторге со своей женой и очень жалел, что не взял на праздник свою пятилетнюю дочку, оставив её у родителей. Когда, после праздника, они собирались уходить домой, Лёша отвёл меня в сторону и заискивающе глядя в глаза, попросил: "Послушай, дружище, а ты не мог бы завтра прийти ко мне домой в костюме Деда Мороза и поздравить мою дочурку. Подарок у меня уже есть, я его вынесу, как придешь. Я не хочу никому об этом говорить, даже жене, пусть для всех это будет сюрпризом! " Я не мог отказать симпатичным мне людям в такой незначительной просьбе и согласился. Договорились, что я приду к 15 часам, когда высплюсь. В назначенное время Лёша уже ждал меня в подъезде своего дома. Сунув мне в мешок подарок и сказав, что его дочку зовут Вика, заскочил обратно в квартиру, ничего больше не сообщив. Подождав пять минут, я позвонил в дверь Лёшиной квартиры. Дверь открылась и радостный голос Лёши на всю квартиру возвестил: "А вот и дедушка Мороз пришёл поздравить Викусю с Новым Годом!" Я прошёл в зал, где стоял праздничный стол и увидел, что там сидела ещё одна молодая семья с девочкой лет шести. Это были друзья и, по совместительству, соседи Лёши. У мужчины был бравый залихватский вид вояки. Из под открытого ворота рубахи, была видна тельняшка, а на голове красовался голубой берет. Бывший десантник – догадался я. Судя по их лицам и громким возгласам, они ещё не совсем протрезвели от ночного гуляния и уже хорошо добавили на "старые дрожжи". Увидев второго ребёнка, я стал рассуждать про себя: "Девочек две, а подарок один. Но Лёша-то мне ничего не сказал про вторую девочку. Значит, - подумал я, - или её родители жлобы и не захотели разориться на подарок дочке, что было маловероятно, или Дед Мороз уже приходил к этой девочке". Третьего варианта я не рассматривал. А зря!
Поздравив, как и договаривались Вику с Новым Годом я спел с ней новогоднюю песенку и, послушав её стишок под ёлочкой, вручил ей подарок из мешка. Краем глаза я видел недовольные лица Лёшиных гостей и начал понимать, что здесь что-то не так. "Да мне-то какое дело, - размышлял я про себя, - Это придумка Лёхи, пусть он и разбирается, если что". Попрощавшись, я уже собрался уходить, но тут раздался громкий рёв второго ребёнка: "А мне? А мне, почему Дед Мороз не дал подарка?" Глаза отца девочки налились кровью и, сорвавшись с места он кинулся ко мне с криком : "А вот сейчас мы и выясним у старого пердуна, почему он обижает мою Настюху". Я, поняв что "дело пахнет керосином", рванул на улицу но, запутавшись в длинных полах шубы, растянулся возле подъезда на снегу, где и был настигнут разъярённым отцом обиженной девочки: "Да я таких бородатых душманов пачками в Афгане давил и тебя, гад урою!" - кричал он, пиная меня ногами. Подскочивший Лёха, пытался оттянуть боевого соседа от моего бренного тела, на ходу пытаясь объяснить ему, что я ни в чём не виноват. Что это он не подумал о соседях, а я попал под раздачу. Но затуманенный мозг отца обиженной девочки не воспринимал уже никаких внешних сигналов и он продолжал меня мутузить. Подскочившие жёны, помогли справиться с бравым десантником и, подхватив свой мешок, я рванул домой, опасаясь, что сосед вырвется снова и тогда, уж точно, мне несдобровать.
Вот так Лёша, из-за своего недомыслия, подложил мне вторую жирную свинью. А я, потирая синяки и ссадины, бежал домой и думал: "Не одно доброе дело не остаётся безнаказанным!"