Был сотворён - и принялся звучать, как най, как ханг, и голос твой крепчал, пока мы совпадали с белоснежным. Свет угасал, сдавался без борьбы, а каждый думал - быть или не быть, искал к зиме залатанную нежность. И город спал в небесной скорлупе, и спал январь, и ты об этом пел - серебряная ласковая флейта, в длиннейшую из всех земных ночей, став непростым, неведомым, ничем, мелодию вплетал атласной лентой. Мы слушали, не помня о себе - вот перелом, каденция, рубеж, вот музыка, пришедшая на смену всей тишине, всем бедам до одной, на кипенном листке двенадцать нот - и слишком хорошо им знаем цену. Так Новый настаёт - как фолк, как джаз, играет в такт важнейшему для нас и для сердец, измученных и лишних.
...Крылатой тенью промелькнув в окне, зима берёт аккорд, и первый снег
на струны опускается неслышно.