«Доверься мне,- судьба сказала,-
В твоих ногах ведь правды нет,
Садись без всякого базара,
Пока всего на пару лет».
«С повинной я приду, не сложно,
Но где гарантия, что мне
Там, в заключенье будет можно
Мечтать иль видеть сны во сне».
Судьба сказала – не перечь ей,
Не сумлевайся даже в том:
Где только сядешь поудобней,
Там будет для тебя притон.
Судьба, она же не Фортуна
Какая, чтобы зря болтать,
И поминать не гоже втуне
Её божественную мать.
Ты не ворчи, а молча слушай -
Она к преступникам добра
Была всегда: не будешь клушей,
И приговор тебе – игра.
Наворовавши в миллионах
Казенных и народных сумм -
Неважно, в долларах иль вонах -
Ты будешь повелитель дум.
И так и этак будет имя
Твоё склонять толпы молва,
А ты сосешь двух маток вымя
И знаешь, что всегда права.
Кольцо ли золота на пальце,
Браслет ли на ноге стальной,
Ей не вредит отведать сальце
И даже бутерброд с икрой.
Не то, что в горле не застрянет,
Ещё и стих напишет к ней -
К икре зернистой свежей пряной,
Чего на свете нет черней.
Пойдёт направо – песни пишет,
Налево – у холста стоит:
Она к нему неровно дышит
И, в ожидании творит.
Он ей порой ночами снится
В квартире «люкс» на весь этаж,
Что превратилась вдруг в темницу,
Пока ей подсчитают стаж -
Тот самый срок ЗК-отсидки,
Что за любовника мотать…
Ах, разлучать их хуже пытки,
Нечестно порознь их сажать.
Попробуй, посади их вместе -
Какая вас поймёт страна?
У них ни совести, ни чести,
И даже мысль о них странна.
Их посадить – себе дороже,
Не оберешься и хлопот,
Судьбе достанется по роже,
Да и Фортуну бросит в пот.
Узнав вердикт, толпа решила:
За Сердюкова вся ЧК,
В мешке не утаите шила:
Одна Васильева – ЗК.
Судьба решила же иначе,
Гуманность проявив свою:
Как будет выглядеть наш мачо,
Коль бросит женщину в бою…
Как вместе шли они по жизни,
Так и идут – в руке рука:
Ни Сердюков ЗК до тризны,
И ни Васильева ЗК.