LOS VIEJOS*
По воде,
в остановившемся времени,
наполненном только безымянным солнцем и безликой ночью,
уплывают унылые плоты,
железо, соль, уголь,
всполохи огня, масло.
На скорбных плотах
с жалкими пожитками и зеленой пеной
уходят люди.
Люди, ослабленные кашлем
и ядом в крови, изгнаны
из тех мест, где сосны, вода, камни
с самого рождения были предназначены им
в качестве могил после смерти.
Люди, разбитые войной,
изгнанные со своих земель,
люди, несущие к самой смерти свои маленькие смерти:
незасеянные поля,
размытые холмы и выкорчеванные деревья.
Война уносит прочь
крестьян, рыдающих по апельсиновым рощам,
каменным кручам, ручьям, каналам,
прекрасным старикам, подобным молчащим высоким башням,
по еще стоящим башням,
с утопленной в подвалах беззащитной нежностью.
Морщины смягчались под их ладонями,
их широкие танцующие ступни
извлекали свадебные звуки из винограда,
дрожащая земля пела под их ногами,
как барабан или урчащее брюхо,
как охваченное скорбным ветром поле
под слепыми и свирепыми быками.
Висящие на бортах,
в коридорах, на палубах - словно
мешки с костями или черные грозди.
Они ничего не говорят, они замолкают,
слушая как их женщины (ведьмы
с острыми, как булавки взорами,
высохшие, как старые шкафы,
полные тайн и историй, вынутых из груди между вздохами)
рассказывают шершавыми голосами
страшные подробности войны.
Люди - пена земная,
цветы плача, плоды кровопролития;
дети нежности - из слез,
камня и звезд, солнца,
это планеты, которые поют, пока живы.
Хватит ли воды, чтобы оплакать этот букет
потухших солнц?
Люди - пена земная.
Дети нежности - из слёз
и возрождаются из плача, наводнений,
и множатся веками, как посевы.
Пей воду смерти,
пей воду без памяти, оставь свое имя,
забудь о себе, пей воду,
воду мертвых и безымянных,
воду бедных.
В тех безликих водах есть и
твое лицо.
Там ты узнаешь себя и вернёшься к себе,
там ты потеряешь свое имя,
там ты обретёшь свое имя
и право называться своим истинным именем.
1937 г.
* Грузовой корабль с эвакуированными во время гражданской войны в Испании.