Челожоп впритык зацепил кадык,
Закатил закат и нельзя назад.
Потому что моль, потому что ноль,
Потому что там непрерывный хам.
Отставной сосед не туда одет.
Отвечал в вещах за укроп в борщах,
За победный блиц
старых
половиц,
За казённый рай, за семейный пай,
За рабочий класс, за пердячий газ.
Но когда идёшь, не так прост пердёж.
Не простой падеж, что-то между меж:
Собственный кусок, штопаный носок,
Коробок земли, стёртые нули.
Мыло и гудрон, литерный вагон.
Сны на берегу, ненависть к врагу.
Конченый вулкан, начатый стакан,
Перегар горы, поиски муры,
Всякое своё рваное бельё:
Маята сердец, вялый огурец,
Мудрая доска, пуля у веска,
Счастье за дарма, посох да сума.
Убежал с ума. Убежал с ума.
А куда бежать? Нюхать да лежать.
Ну а там потом будет третий том:
Шорохом ползти стрелкой до шести,
Ковырять в носу, разгребать в лесу,
Понимать всерьёз бересту берёз,
Гнать себя взашей порошком от вшей,
А потом опять ставить букву ять.
Не на что менять. Не на что менять.
Это ли не мы лучшие умы?
Это ли не нам нужно верить снам?
Что везде вокруг? Из-за стенки стук.
Двери без стены и чужие сны.
Но к дверям есть ключ. В промежутке туч
Выключенный свет, в темноте предмет:
Заячья икра, бодрая дыра,
Свой пустой мешок, странный запашок,
И туда-сюда лунная руда.
Убежать куда? Убежать куда?
Упадёт на всех из-под низа верх.
Все туда уйдут. Я останусь тут.
Тянет за собой ледяной забой.
Кто-то там такой. Кто-то не такой.
Кто определит? Мясо и гранит.
Не перемешать. Не перерожать.
Только за углом. Только на потом.
Только никогда. Только навсегда.