В первый месяц службы в армии, до принятия присяги, молодых новобранцев привлекали на всякого рода непрестижные работы, на которые нельзя было привлечь «стариков». Однажды мне довелось подстригать газон, инструмента не было, пришлось подстригать траву обычными ножницами. Я сидел на корточках и стриг траву. Проходящий мимо младший сержант Шевченко вдруг остановился и обратился ко мне:
- Ну, что, сынок, травку стрижешь?
- Так точно, тащ сержант,- отвечал я,
- Ну, ладно, иди дальше работать и не сачкуй!
Этому сержантику было чуть больше восемнадцати лет от роду, а за моей спиной был университет, два года преподавательской работы в ВУЗе, год научной стажировки в научно-исследовательском институте… Но тогда я был салага, а он сержант, хоть и младший.
В роте никто не любил этого сержантика, он был невысокого роста, с большим выдающимся носом и тонкими синюшними губами, которые как бы змеились, когда он говорил, не открывая рта. К несчастью, он был командиром отделения, в котором служил ваш покорный слуга. В отделении числилось четыре или пять человек, из которых двое были с высшим образованием, я и Анвар. У нашего сержанта проявлялся служебный зуд, особенно тогда, когда вся рота отдыхала после какого-нибудь мероприятия, а он заставлял нас заниматься дополнительно строевой подготовкой, постоянно приговаривая: «Выше ножку!» Он получал от этого такой кайф, что с его лица можно было собирать елей ложками. А мы молча топали по пыли ногами, проявляя воинское усердие. В такие минуты в голову приходили всякие шальные мысли, типа: «Вот приму присягу, получу автомат с патронами, и пристрелю тебя, сучару, за твои мелочные подлости и пакости…».
Однако этому не суждено было случиться, т.к. после принятия присяги Шевченко куда-то задвинули и в нашем полку я его больше не видел. Мне он тогда казался недобитым бандеровцем…