У Куприна, в его повести «Поединок», есть описание того, как человек быстро теряет свою индивидуальность, растворяясь в толпе, таких же, как он сам. Представьте себе сотни и тысячи людей, собравшихся на ограниченной территории, это будет безликая масса.
Не знаю как сейчас, но тогда армия старалась полностью нивелировать личность человека. Сержантов в «учебке» натаскивали как служебных собак, они могли только «лаять», то, что они изучили в «учебке», то они и пытались внедрить в армейскую жизнь. Офицеры, практически, не вмешивались в процесс «воспитания» новобранцев, поэтому старшина роты и сержанты были хозяевами положения. От каждого солдата требовалось беспрекословно выполнять приказы и команды, которые должны были действовать на рядовой состав как удар бичом. «Лечь, встать, налево, направо, стоять, смирно и т.д.» Ты должен был по приказу лечь грудью на амбразуру, остановить врага громким матом, проявляя при этом ловкость и умение, смекалку и усердие.
Командиры нашей роты часто менялись с калейдоскопической скоростью, в конце концов, им стал молодой лейтенант З., а командиром взвода – лейтенант П. Первому было 23 года, второму – 21 год. Они были выпускниками Благовещенского общевойскового училища и большого практического опыта не имели. Так получилось, что я был самый старый в роте, мне было 25 лет. Поскольку у меня за спиной было высшее образование, то я служил в армии один год. Первые полгода службы дались кровью, пришлось испытать все тяготы простой солдатской жизни. Чтобы выжить в таких условиях, надо было быстро «понять службу», со всеми её нюансами и регламентом. Понятно, что очкарику, видевшему до последнего времени только светлую сторону жизни, такие метаморфозы были ударом ниже пояса.
Конечно, я знал, что многие мои родственники пострадали в годы сталинских репрессий: моего деда по отцовской линии осудили по самой суровой статье 58-1а-2-11 УК РСФСР и расстреляли 22.11.1937 г. Другой родственник, двоюродный дядя по материнской линии, человек с высшим гуманитарным образованием (он знал 5 языков), провел 18 лет в «Карлаге». Он выжил только благодаря тому, что у него были знания «травника», а также было сильное желание просто выжить, оставаясь при этом человеком. Мои родители также испытали много тягот ссыльной жизни…Однако они вырастили и воспитали всех своих четверых детей нормальными гражданами; никто из нас не стал теми, кого сейчас называют «либердой»…
Мне тоже пришлось в то время стиснуть зубы и терпеть, то, что у обычных людей называется «измывательством». Первые полгода в голове стучала только одна мысль: «выжить, выжить, выжить»… Со временем все наладилось, отношения с сержантами и офицерами стали более ровными, можно сказать «партнерскими», хотя нас всех гоняли по-черному, т.к. на дворе стоял 1971 год, и отношения с нашим южным соседом на Дальнем Востоке были далеко не безоблачными.
Некоторые офицеры из нашего батальона учились кто где, лишь бы получить «корочку» о высшем образовании. В те времена без «вышки» можно было дорасти до майора и получить это звание лишь в качестве бонуса перед уходом в отставку, либо очень «намазолить» своему высшему руководству. Прознав, что я легко расправляюсь с задачками по высшей математике и физике, многие офицеры приходили ко мне со своими проблемами или же с подобными заданиями для своих родственников. Поэтому во втором полугодии службы мне часто выделяли «каптёрку», где я мог полуподпольно работать, решая эти контрольные для своих подопечных, не привлекаясь к исполнению своих воинских обязанностей. Правда, я не сачковал, быстро решал задачки контрольных заданий, после чего нес службу, как и все остальные мои соратники. Других никаких преимуществ у меня не было…