Они говорят... что я примитивна,
Наивно-глупа, но неплохо танцую,
Когда формирую чувства в слова,
Из тонкой энергии знаки рисую.
Они говорят... я слишком ущербна,
В сгорающем ритме расплавить обои...
Но омут не властен — если потребность
В пожаре познала телесную кроткость.
Они говорят: "За грязью пришла?
Как имя твоё? И кто — уязвимость?" —
И лезут во все роковые дела,
Где буквы в картину не уложились.
И что-то воркуют, и пишут в клеймо
Бредовые сказки кривых впечатлений,
Как будто возможно выжечь в бельмо...
Цветок восхитительной белой сирени.
Они говорят! Говорят! Говорят!
Словно о славе когда-то мечтала,
В храме зелёный нагой виноград
Ради роскошных надежд собирала.
Словно нельзя без корысти мечтать,
Если уже даже в совесть не веришь,
Высшую страсть в тишине рисовать,
Не опускаясь до лжи лицемерья.
Как будто так просто — сидя упасть,
Да после того, как стоишь на коленях...
Неужто полезно кому-то поймать
Безцветную бабочку над акварелью?
Словно искусство нельзя полюбить
Больше чем суть или тело творца
И невозможно в строки вместить
Явные "против" — скрытыми "за".
Вальс на изгибах тоскующей тени,
Танго на тёмно-бордовый закат...
Правда нельзя дорожить вдохновеньем,
Если вокруг смерчи пыли кружат?