После окончания военной службы некоторое время не мог устроиться на работу. Через какие-то пятые-десятые связи меня вывели на одного из заместителей директора института ядерной физики, он согласился принять меня на работу в свою лабораторию, взяв при этом с меня обязательства, что я не буду «прыгать» из одной лаборатории в другую. Так я появился в лаборатории радиационной физики ИЯФа, на исследовательском реакторе ВВР-К. Первые полтора года работал в группе «горячих камер». Приходилось дежурить на УДП (установка длительной прочности), участвовать в разделке и захоронении петлевых каналов, мыть «горячие камеры» и т.д. За проявленное усердие награждался «буравчиком», т.е. спиртом с жидким азотом.
В те времена спирт в институте считался жидкой валютой: если идешь с заказом к стеклодуву, то несешь ему 150 грамм спирта; относишь заказ в механический цех – передаешь слесарю его норму, в зависимости от сложности задания.
Мы тоже умудрялись «сэкономить» эту дефицитную влагу при выполнении своих работ. Однажды надо было провести дезактивацию одной из «горячих» камер после выполнения комплекса работ по разделке петлевых каналов и захоронения радиоактивных отходов. Камеру на первоначальном этапе промывали жидкими растворами, по прошествии некоторого времени протирали вручную техническим спиртом. Работы выполнялись по технологическим картам под строгим наблюдением дозиметристов, с точным описанием регламента работ и допустимой нормой переоблучения персонала. Такие процедуры обычно проводили в субботу или в воскресенье, когда на реакторе никого не было кроме персонала реактора. На весь объем работ выделили около 25 литров спирта. Нас было чуть более дюжины человек в сборной бригаде. Время, отпущенное дозиметристами для каждого члена бригады мойщиков, исчислялась 20 секундами…
Короче через пару-тройку часов мы уже управились с работой, после чего было принято решение пообедать в лаборатории, тем более что была суббота, и институтская столовая не работала. Опытные сослуживцы начали доставать всяческую домашнюю снедь, соленье-варенье и др. Но заключительным аккордом послужила пятилитровая бутыль со спиртом, который «сэкономили» наши ветераны, которым «совесть не позволила» протирать стенки «горячей» камеры спиртом, они его заменили ацетоном. «Буравчик» в тот день лился рекой…