Основная масса программистов в ГВЦ располагалась на 11 этаже. По утрам, в курилке, обсуждались все возможные проблемы, которые могли волновать публику возрастом от 25 до 35 лет, включая и местные сплетни. Это было демократическое братство, которое не различало возрасты, должности, национальности, партийную принадлежность и т.д. Женщин, конечно, там не было, хотя некоторые наши коллеги женского пола иногда баловались курением.
Среди прочих был такой Боря С., который, правда, не курил, но часто принимал участие в этих утренних перекурах. Боря был начальником отдела разработки баз данных. Все начальники отделов программирования и внедрения каждый квартал бегали по министерству, собирая подписи кураторов, фиксирующих завершение отдельных этапов разработки. Должен сказать, что эта процедура была до такой степени выматывающей, что проще было согласиться разгрузить вагон с грузом в тупике. Боря не принимал участия в таких забегах, он был избранный. Публика недолюбливала его, тем более было известно, что он был женат на племяннице чиновника республиканского масштаба. Для нас Боря был топтун…
Летом публика выезжала на сельхоз работы; так получилось, что в середине июля бригаду из 10 человек отправляли на сенокос и в этой бригаде собирались в основном начальники отделов. Мы как толстовцы косили траву в яблоневом саду в течение рабочей недели, в пятницу вечером отправлялись домой, а понедельник возвращались в совхоз. Эта традиция сохранялась в течение нескольких лет. Утром публика вставала кто когда, коллеги, у которых была жилка путешественника-первопроходца, собирали в окрестности лагеря различные травы, заваривали чай из этих трав, затем следовала поездка на завтрак. После завтрака мы пешком шли на участки, где с перерывами на перекур косили траву. В час дня был обед, после которого мы позволяли себе немного вздремнуть и выйти на работу в три часа. Косить траву заканчивали в 6 часов вечера, после ехали на ужин. В столовую нас возила открытая машина, и мы с удовольствием вдыхали чистый и душистый воздух сельской местности. Следует сказать, что нас кормили натуральными продуктами (мясо, овощи, фрукты), где еще не стояли экологические лейблы, они подразумевались по умолчанию. После ужина публика предоставлялась сама себе: читали книги, слушали магнитофон, просто беседовали на свободные темы без ограничения.
Но особым вниманием пользовался вечерний преферанс. К нему специально готовили спиртные напитки и местные фрукты, короче в меню входили водка и яблоки. Отмечались хорошие партии, особенно мизер. В тот вечер мизерился только Боря. Игра шла на интерес: проигравшие покидали стол, а вместо них садились новые игроки. Боря уже несколько кругов сидел за столом. В этой «пульке» принимал участие и я. У всех в пуле стояли нули, а Боря рисовал на нас висты. Вдруг Боря объявляет очередной мизер, играет его и закрывается. Он уже собрался вносить записи на лист, как я вдруг неожиданно даже для себя произнес фразу, с использованием партийной терминологии тех дней:
- Есть мнение, что мизер не сыгран,- Боря растерялся,
- Как это не сыгран,- спросил он,
- Мизер не сыгран,- продолжил я,
- Кто «за», прошу голосовать.
Все трое оставшихся игроков мигом подняли руки в знак согласия с моим предложением. После этого фортуна отвернулась от Бори и он «сдулся». Мы же быстренько завершили свои игры, а Боря так и не «закрылся». Тара быстро опустела и без поводов, после чего публика и зрители, удовлетворенные ходом и результатом последней игры, отправилась спать. Завтра начинался очередной трудовой день…