Над речкой умирал туман,
как человек - слабел, сползая
с холодных рук прибрежных ив.
Не по-весеннему красив,
спал под кустом пугливый заяц,
и шкуркой чувствуя обман:
уже пора, еще – беляк,
дрожал почти по-человечьи
и часто просыпался, но
туман принявшая земля
не согревала, всё одно.
Кукушка начинала речи
на мой вопрос: а сколько лет
осталось горе-человеку.
И, не желая знать в душе
простой кукушечий ответ,
я уходил в туман уже.
И небо
опускалось в реку…