Был я болен в то утро
И прилёг у дороги,
Не дойдя до порога версту.
Что я помню, то смутно,
Но с проехавшей дроги
Уронили мешок на мосту.
Голова словно камень,
Сердце бьётся в темнице,
Слышу стон, будто ветер зовёт.
Я встаю неприкаян,
Нет ни щебета птицы
И пчелиный не слышно народ.
Спотыкаясь, несмело
Приближаюсь к оврагу,
Осеняя округу крестом.
В том мешке было тело
И вчерашнюю брагу
Оставляю под волчьим кустом.
Бледнокожая девка
Без рубахи и платья
Да глаза цвета мертвых болот.
Лиходей как с издевкой
Иль пугаясь проклятий
Ниткой чёрной заштопал ей рот;
Напоследок оставив
След ножа у ключицы -
Я взглянул и опрянул назад:
У создания Нави
Вместо крови водица,
А от плоти колодезный смрад.
Громче плач заклинаний
Беспокойного эха:
"Помоги! Помоги! Помоги!"
Вихрем чёрных литаний
Словно лаем обрехан,
Поминая со страха благих.
Но святых не упомню,
Имена их поганя,
Три перста превращаются в шиш.
Чахлой клячей у бойни,
Мокрый как после бани,
Я цежу: "Кыш, нечистая, кыш".
Что солдатка, трясина
Лобызает онучи,
Не давая и шагу ступить,
Вверх рванул, что есть силы,
Сквозь орясник по круче,
Исцарапав ладони о сыть.
Через мост и на поле -
Не пускают колосья,
Обвиваясь вьюном у ноги,
Нечисть с нечистью в доле
И сильней раздалося:
"Помоги! Помоги! Помоги!"
Я ползком, без оглядки,
Куда сам и не знаю
Тороплюсь, проклиная чертей,
Лишь бы выйти на грядки,
А там хоть волчья стая;
Уже близко поди до людей.
Эхо слышно всё хуже,
Неужели отстала?
Уже полночь, не видно ни зги
Только в воздухе кружит
Без былого запала
"Помо..ги...помо..ги...помо..ги".
Был я болен в то утро,
Потерявши дорогу,
Не дойдя до порога версту.
Что я помню, то смутно,
Но ведут меня ноги
По полям уж как третью весну.