Лунная антология
Не так давно, возвращаясь из командировки, заприметил улыбающуюся мне полумесяцем Убывающую Луну. Показалось, что она напоминает о неоконченном эссе. Давно подбирал стихи популярных поэтов прошлого века, создавших образы луны\месяца, чтобы понять особенности поэтического мира в определённые отрезки времени и сравнить с веком нынешним. Не покидало желание понять, какие образы использовали поэты прошлого при описании луны\месяца. Жаль, пришлось остановиться на полпути и отложить написание эссе, но вот появился новый шанс.
В этот раз, вернувшись домой, сразу погрузился в поэтический лунный мир, с которым хотелось познакомить читателей нашего сайта. К сожалению, пришлось ограничить свой выбор среди поэтов Серебряного века. Уж очень много лун нашло приют в поэзии.
Получилась небольшая лунная антология, которая начинается так...
Более чем столетие разделяет нас с поэтом Иннокентием Анненским (1856—1909 гг., а поэтические жемчуга оказались востребованы и в нашем веке. Однако «желтосерпных» месяцев не довелось встретить:
Уж не ты ль и колдуешь, жемчужный,
Ты, кому остальные ненужны,
Их не твой ли развёл и ущерб,
На горелом пятне желтосерп...
(Из стихотворения «Месяц»)
В начале прошлого века И.Ф. Анненский создал новый образ - «холодно-дынного» заката:
Меж нами сумрак жизни длинной,
Но этот сумрак не корю,
И мой закат холодно-дынный
С улыбкой смотрит на зарю.
(Инскрипт в «Книге отражений», 1906 г., подаренной Н. Гумилёву)
Уже в 1908 г. Николай Гумилёв сравнил закат с «надтреснутой дыней» в стихотворении «Вечер»:
Как этот ветер грузен, не крылат!
С надтреснутою дыней схож закат...
И хочется подталкивать слегка
Катящиеся вяло облака...
Кстати сказать, это стихотворение Гумилёва редактировала Анна Ахматова. Предполагают, что стихотворение имело название «Ветер». И в черновике поэта есть несколько иных строк, в том числе и эта: «Мы с дыней лопнувшей сравним закат». Некоторые предположили, что вдохновением сравнения заката с дыней могли стать слова И.Ф. Анненского.
Значительно позднее у Ахматовой образ лунно-дынный всплыл как былое воспоминание при виде ташкентской чарджуйской дыни:
Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни
На краешке окна, и духота кругом,
Когда закрыта дверь, и заколдован дом
Воздушной веткой голубых глициний...
(Ташкент, март 1944 г.)
Так вот откуда могли появиться в современной поэзии лунные «дыни и дыньки». Конечно, я не стану спорить, что они могли и без идей предшествующих поэтов появиться в наше время. Только эти стихи не всегда "съедобны".
«Губы» экспрессиониста Ипполита Соколова, честно скажу, мне не понравилось. Хотя стихотворение не имеет отношения к луне, привожу его в связи с использованием знакомых «лунно-дынных» образов в виде - «вырезанного ломтика» и «надтреснутой дыни». Это выглядит заимствованием, но обыгрывается в другой теме. Сравнения будто бы и уместны, но в целом вульгарно. Ведь речь о любви:
Сочны влажные губы,
Как дыня с вырезанным ломтиком,
И кашицей семян сквозь зубы
Вываливаются слова...
А впрочем, не о том...
Губы мои—отвисшее вымя,
Их бы доить и доить бы—и слова потекут.
А губы твои, как надтреснутая дыня,
Сброшенная с баржи в тюлевую из платьев реку.
(«Губы», Из книги «Губы», Из книги «Энциклопедия любви» (1920 г.).
А вот и непревзойдённая луна – «царица тайных нег» Афанасия Фета:
Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег
Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег,
Луна зеркальная над древнею Москвою
Одну выводит ночь блестящею дугою...
(из стихотворения «Эй, шутка-молодость!», 1847 г.)
Необходимо сделать небольшое отступление о лунном серпе, как часто используемом поэтами этого образа. Серп луны также встречается и у М. Цветаевой, и у И. Бунина, и у других поэтов. К сравнению месяца с изогнутым серпом уже давно все привыкли. Серп известен с эпохи неолита и прочно вошёл в нашу жизнь как сельскохозяйственное ручное орудие, но в особых случаях использовался и как холодное оружие. Казалось бы, что серп не такой уж уникальный лунный образ и не повториться сложно, однако такое не происходит.
Оригинален лунный свет Константина Бальмонта и луна с «блистательным и нежным» серпом:
Когда луна сверкнёт во тьме ночной
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далёким, всем безбрежным....
(из стихотворения «Лунный свет», 1894 г.)
Видимо, действительно в «пору многострадальную» используется знакомый образ лунного серпа и у Владимира Нарбута в 1909 г.:
Как рано вышел бледный серп
Луны на зимний небосклон!
И, точно неба древний герб,
Над городом он наклонен.
Не могу не восхититься красотой строк Брюсова! Ещё одну такую луну, пожалуй, сложно сыскать:
Красавица тоски беспеременной,
Верховная владычица печали...
«Луна», 1899 г.)
Интересный образ луны у Осипа Мандельштама в стихотворении «Нет, не луна, а светлый циферблат». Конечно, время и вечность в образе луны – неповторимо, целая философия в одной строке. Однако это уже другая тема. Собственно, как и о упоминание времени и вечности Батюшкова в этом небольшом стихотворении. Но не могу смолчать об ошибке в стихотворении: автор «диалога вечности» был не Батюшков, а Жан Бриден, странствующий проповедник XVIII в. Вот эта сияющая луна:
* * *
Нет, не луна, а светлый циферблат
Сияет мне, — и чем я виноват,
Что слабых звезд я осязаю млечность?...
(«Нет, не луна, а светлый циферблат», 1912 г.)
Оригинальна у Блока «белая ночь»: «Белой ночью месяц красный Выплывает в синеве... (1901 г.) В поэзии не так часто краснеет месяц, да и в небе. Мне однажды довелось увидеть покрасневшую луну. Зрелище удивительное. Стихотворение Блока некоторые считают предсказанием о приближающихся переменах. Использование символа смерти - белый цвет, а крови – красный, и синий – цвет примирения. Как известно, были и «белые» и «красные» - участники гражданской войны.
Начало ХХ века было непростым для России. Одной из повторяющихся тем как раз и была «белая ночь». И у А. Ахматовой тоже есть стихотворение «Белой ночью», но речь о «белоснежной зиме» и переживаниях поэтессы (1911 г.)
Вряд ли кто-то ещё использовал эмоциональную кровавую и жуткую сцену акмеиста Владимира Нарбута:
Луна, как голова, с которой
кровавый скальп содрал закат,
вохрой окрасила просторы
и замутила окна хат....
(из стихотворения Н. Гумилёву, 1912-14 г.)
«...И распускается, как папоротник красный, Зловещая луна...» (1904 г.) у Максимилиана Волошина (1877-1932 гг.) Опять символ - красный цвет. Однако некоторые считают, что у Волошина красный цвет использован «в поэтической традиции устного народного творчества», как цвет тревоги.
Подумал, что много красного цвета для луны\месяца у поэтов с начала прошлого века. Наверное, ошибся. Подобный цвет луны довольно часто встречается и у наших современников. Но повторюсь, что все стихи, написанные в прошлом веке, не похожи даже темами, несмотря на присутствие единых образов. Кстати сказать, С. Есенин, использующий особое многоцветие, красный цвет обходил стороной.
Невозможно не сказать о том, что Сергей Есенин – король лунных образов в поэзии, непревзойдённый мастер, который создал образы месяца\луны со множеством неповторимых сравнений, метафор, эпитетов: «Рыжий месяц жеребенком», «Месяц, словно желтый ворон», «…Согнув луну в пастушеский рожок», «Через прясла и овины Кажет месяц белый рог», «Золотою лягушкой луна Распласталась на тихой воде»... (1916 г.) Как не преклоняться перед такими стихами:
За темной прядью перелесиц,
В неколебимой синеве,
Ягненочек кудрявый — месяц
Гуляет в голубой траве.
(из стихотворения «За темной прядью перелесиц...», 1916 г.)
О край дождей и непогоды,
Кочующая тишина,
Ковригой хлебною под сводом
Надломлена твоя луна!
(из стихотворения «О край дождей и непогоды», 1917 г.)
В стихах у Петра Орешина месяц - «пылающий рубин» (1915 г.), причём - с «рогами степного буйвола» и «зазубренным серпом»:
Ты - над землёй пылающий рубин,
Ты, как и я, свободен по законам...
(из стихотворения «Месяц», 1915 г.)
Туманным золотом осыпаны рога
Степного буйвола, взлетевшего за грани,..
...Смотрю. Безропотно в открытом океане
Лишь ты проносишься зазубренным серпом
И режешь воздуха рыдающее пламя
В просторах вечности, в безбрежье мировом...
(из стихотворения «Месяцу»)
Да, есть серпы и с зазубринами, которые в виде метафоры проникли и в поэзию: «зазубренный серп молодого месяца». Казалось бы, зачем месяцу приплели серп с зазубринами? У него же всё гладенько... Но в данном стихотворении видится месяц-воитель. И этим всё сказано.
Упоминание рогов у многих поэтов поглядывает как дань традиции старины. В Месопотамии Луну именовали Син (отец Солнца), которого часто изображали быком с рогами – полумесяцем, как знак Луны. Лунный полумесяц также и женский оберег у многих народов.
Роальд Мандельштам (1932-1961 гг.) описал яркий «рог луны ущербной», скатившийся «лунным серпом» (50-е гг. прошлого века):
Ковшом Медведицы отчерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик её ущерб! ...
«Кривым белым пятном» появляется луна у Зинаиды Гиппиус):
Кривое белое пятно
Комочком смято-мутным
Висит бесцельно и давно
Над морем неуютным.
«Пятно», из цикла "Стихи о Луне", Сборник «Сияния» (1938 г.)
Стихотворение Гиппиус с некоторой грустинкой, но образ луны идеален при описании пейзажа. Иногда луна выглядит именно пятном на небе, то и назвать её по-другому невозможно. Однажды зимним утром подобное лунное «пятно» увидел и Пушкин, только не «белое», а «бледное». Такие стихи хочется читать и перечитывать.
Луна не покидает нас с древних времён. Когда-то в сакральный смысл Луны было вложено женское начало и образ девы-луны. Уже в XIX веке луна вписывается новыми образами в божественную природу, в XX веке становится многоликим символом для поэтов. Вдохновенная греческая мифология, к которой так часто обращаются поэты, до сих пор популярна, а Луна по-прежнему символ магии и таинства.
Конечно, Луна и Месяц вдохновляли поэтов и Золотого века. Достаточно вспомнить сказки А.С. Пушкина с удивительными и неповторимыми образами Месяца и стихи поэта о Луне. Серебряный век подхватил лунную эстафету и пошёл дальше в создании новых лунных образов. Наш век, продолжатель лунных традиций, явился накопителем и переработчиком богатого поэтического наследия. XXI век особо старается.
Но об этом в следующий раз.
Картинка взята из инета