ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ
(1931 - 2019)
Как несорванный цветок
в чистом поле,
спит старинный городок
малой роли.
Речка есть, гостиный двор,
храм разрушен.
Спят домишки, дрыхнет вор,
дремлют души.
Лишь фонарик не потух –
темень режет.
Иногда кричит петух,
шавка брешет.
Пусть куранты здесь не бьют,
воздух – шире.
Я нашёл себе приют
в этом мире.
Позабыв себя во сне,
быт свой нищий,
спит глубинка.
В глубине
мысли – чище.
РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ
Фёдору Абрамову
Не крыши, крытые соломой,
не труд с рассвета до зари,
не вкус слезы её солёной –
а свет, идущий изнутри!
Не путы права крепостного,
не худоба пустых полей,
не гомон пения хмельного,
а совесть нации моей!
Не только с поля-огорода
делились сущею едой,
но кровь огромного народа
своей питалась чистотой.
И если что-то есть и дышит
в моей строке, сверля покой,
оно идёт на сердце – свыше!
И – от избушек над рекой…
НАРОД
С похмелья очи грустные,
в речах – то брань, то блажь.
Плохой народ, разнузданный,
растяпа! Но ведь – наш!
В душе – тайга дремучая,
в крови – звериный вой.
Больной народ, измученный,
небритый… Но ведь – свой!
Европа или Азия?
Сам по себе народ!
Ничей – до безобразия!
А за сердце берёт…
* * *
Во дни печали негасимой,
во дни разбоя и гульбы
спаси, Господь, мою Россию,
не зачеркни её судьбы.
Она оболгана, распята,
разъята… Кружит вороньё.
Она, как мать, не виновата,
что дети бросили её.
Как церковь в зоне затопленья,
она не тонет, не плывёт –
всё ждёт и ждёт Богоявленья.
А волны бьют уже под свод.
19 АВГУСТА 1991
Частушка
Очень странная страна,
не поймёшь – какая?
Выпил – власть была одна.
Закусил – другая.
* * *
Не комедия, не драма –
просто ночью иногда
заколоченного храма
скрипнут ржавые врата...
Свет лампад сочится в щели,
хор:«Спаси и сохрани...»
И выходит в мир священник,
убиенный в оны дни.
Крестным знаменьем широким
осенит поля с холма
и блуждает, одинокий,
словно выжил из ума.
Архаичен в мире новом,
глянет в сторону небес –
и на храме безголовом
воссияет звёздный крест.
Поп идёт легко и прямо,
словно видит Божьи сны...
Не комедия, не драма,
просто – ночь. Моей страны...
* * *
Если выстоять нужно,
как в окопе, – в судьбе,
«У России есть Пушкин!» –
говорю я себе.
Чуть подтаяли силы,
не ропщу, не корю:
«Пушкин есть у России!» –
как молитву творю.
Есть и правда, и сила
на российской земле,
коль такие светила
загорались во мгле.
* * *
На лихой тачанке
я не колесил.
Не горел я в танке,
ромбы не носил.
Не взлетал в ракете
утром, по росе…
Просто жил на свете,
мучился, как все.