Он был джигитом! Был джигитом...
И даже в век лихих машин,
Он в гараже коня поставил -
В деревне он его купил.
Пробивши стену, сделал
окна
И сеновал соорудил.
И отдавал коню всё время,
Мыл и на выпас выводил.
Конь был изношеный,
бывалый,
На крупе вытертость
проплешин.
И даже взгляд коня
усталый
Был как-то грустно-
безутешен.
Когда косил на зиму сено,
А конь бродил между
кустами,
Он забывался, отвлекался -
Другими видел мир глазами.
...Вот он в седле, а ветер
сзади -
Они с конём преград не
знают!
Как машут девушки
платками!
Он на коне жизнь обгоняет.
Но конь легко плеча касался,
Дышал по-стариковски с
хрипом.
И он, очнувшись удивлённо,
Коня вёл к гаражу под
липой.
...Машина - скорая
медпомощь,
Однажды забрала джигита,
Соседу он наказ оставил,
-Смотрите, чтобы конь был сытым.
...Прогулок не было...
однажды,
В авто с высокими бортами,
Ввели конягу осторожно...
И всё... гараж пустым остался...
Он был старым, но ходил
ровно, стройно. Был очень опрятен и необщителен.
Но вот глаза- удивительного тёмно-серого цвета - были молодыми и добрыми.
Может кто и знал его имя, фамилию, однако, за глаза
звали его джигитом, но обращаясь к нему или
здороваясь, называли
кОротко - Асаныч.
Однажды, в какой-то
деревне, он купил старого
коня и обустроил под него загородный гараж, возле
которого росла огромная липа.
И всё своё время проводил
с конём. Мыл и чистил его щёткой, выводил пастись на
луг и выгуливал зимой.
И так было.
А потом время джигита
ушло...