Андрей Плахотников
2021
Школьные годы (Воспоминания после 50-ти)
Посвящаю учителям и персоналу школы №23, особенно первой учительнице Надежде Степановне, классному руководителю Ларисе Павловне Каплевой, всем одноклассникам, а также учителю и другу Афанасьеву Дмитрию
Содержание
1. Школьные годы
2. Одноклассники в других стихотворениях
«Далеко на Севере в Норильске»
«Ты мне сказал»
«Всё относительно»
Школа «Школа – это не просто место…»
3. Одноклассники в рассказах
Прощай, детка (2001) – Рассказы. Отдельные главы, в которых упоминаются одноклассники
4. Стихотворения о школе и не только
«Далеко на Севере в Норильске»
Школа «Школа – это не просто место…»
«Мне кажется, что мы не тосковали»
1. Школьные годы
Вступление (1-4)
Школьные годы (1-30)
Бонжур (1-3)
Вступление
1
Очередная попытка дневника.
50-т – самое время,
50-т подобно эмблеме
украшает лацкан пиджака.
Но, накручивая ус, н-да,
нафиг бы нужна?
2
Но делать нечего,
не все имеют такое счастье.
И я не лишён ещё страсти.
Имею своего за плечами ого!
И если протяну –
от души блесну!
3
Этакие воспоминания – эскорт,
с чем я встретил это добро.
В окружение детей, Богов.
Относительно здоров:
лечи – не лечи.
С женой – на печи.
4
Не слышу немного,
не вижу, но руки не дрожат,
ещё шевелится моя вожжа,
а побаловать – упрусь, как рогом.
Бородат вполне.
На своей волне.
Школьные годы
1
Начну, пожалуй, со школы.
Восемь лет оттрубил сполна.
Ещё сильной казалась страна,
горны ещё не смолкли…
Но окончил, как вышел…
Такой Шишел-мышел…
2
Вот Пищугина Таня,
помню её с фингалом под глазом
на общей фотографии третьего класса.
Я так и не узнал, откуда этот синяк,
а Тани уже нет.
Тани. Уже. Нет.
3
Моей первой влюблённости сцена:
во втором классе – Катина Лена.
Ещё не имела значения «антенна».
И мы делили Лену
с другом Славой.
Ходили оравой.
4
У Лены – подружка Оля,
мы ходили с ними в кино и кафе.
Не помню, чтобы я нёс чей-то портфель,
но мы играли в Царя-горы
и подмигивали глазами только.
Были храбры.
5
Родители за глаза меня сватали к Лене,
Славика – к Оле.
Кто из них понимал нашей доли?!
Каждый из нас благословенен!
Каждому будет и лоск и лак.
Всё выйдет совсем не так.
6
Ещё Слава привозил порно рассказы.
Закинув ногу на ногу, читали вслух.
Шевелился спящий нюх.
Ещё не ведали богов Азы.
Так менялся по-фрейдистски
образ киски.
7
Олег доставал порно карты.
Только другу,
из руки в руку!
С такой колодой переворачиваются азарты!
Возмущали ч/б мерзавки
наши бородавки.
8
Помню, дрался с Волковым Толей.
Я дрался по-индийски отчаянно.
Было друг другу навалено.
На перемене ржали до колик.
Не дети – броня.
А разбитая губа у меня.
9
Англичанка отобрала у меня пистолет.
под Макарова, ленточные пистоны, из жести!
Она не вернула: пришёлся пестик!
И сам вернуть не просил – гордый штиблет!
Не то, чтобы упрекнуть,
но – встретится – попрошу вернуть.
10
Тогда забил, а ныне, тем паче
зла не держу,
более над обидами ржу.
Да и забыла её память моя ребячья.
Английский, так, подучиваю,
с дочерьми for good luck умничаю.
11
Всегда вспоминаю Малышицкого Олега.
Добрый, умный, смелости немало:
дрался с рослым Игорем Беланом.
Не удержал ни адреса, ни человека:
в другой район
переехал он.
12
А Игорь Белан – это норильский Элвис.
Родители трещали: какой красавчик!
Высокий и крепкий мальчик.
И в каждый свой рок-н-рольный экскурс,
ставлю Элвиса если,
вспоминаю Игоря Пресли.
13
Игорь бился с Сашей Карташовым.
Тот ещё лось, но проще как-то,
что-то доброе и простое шло от него.
проявлял характер:
когда учителя доведёт…
Однажды провалился под лёд.
14
Бывало сцепится с Карташовым.
А так, добра, весела, оптимистична.
Рослая девочка, личность!
Имя ей Лена Ершова.
Веснушки, кудряшки,
улыбка милашки.
15
Андрей Митько – интеллигент.
Опрятен, воспитан.
Составлял в классе элиту.
Подсказывал мне про две «эн».
Занчурина Женьку
Зайцем назвал.
16
Не знаю, что в нём было от зайца.
Но когда его родители оставили квартиру суток на двОе,
он стразу устроил новогоднее шоу!
Реки импровизаций!
И наши алко эксперименты
кончались рыжими лентами.
17
Незнакомые девочки.
Слава гладил им коленки.
А я думал, что комсомолки,
но с барельефами.
Игорь Р. на улице не щёлкал
и пьяную бабу трогал.
18
Потаповский Ромка
посвящал нас в экзотику:
презики, журналы эротики.
Для классной – головоломка.
Завидная дерзость и драки,
и папа в пальто, как во фраке.
19
Леха Казанцев был крупный, как топчан,
знатные очки советской оправы,
однако, без поправок,
был по жизни с понятиями пацан.
Катался на лыжах,
коротко стрижен.
20
Четвёртый класс. Афанасьев Серёжа.
Наглажен, опрятен,
спокоен, внятен,
улыбка на всю рожу.
Командир военного самолёта, в результате.
И я, радующийся всем сердцем за него, мечтатель…
21
У Славки играли в бутылочку, разбили вазу,
потому попросили нас… целоваться на улице.
Ночь, мороз, все волнуются.
Губки – розы. Пока не толкнули – как связан.
Мне досталось целовать Оксану.
Поцелуйчик храню талисманом.
22
А Оксанка оказалась мила…
На это знание нас лужа навела,
когда мы со Славкой её измеряли
и в сапоги воды набрали.
Потом мы постигали любовь с друганом,
как сушила нам девочка носки утюгом.
23
Галя П. зажигала во мне тайный огонь.
А тут ещё рукой на грудь её в ребячьей толчее…
И если не грудь сказала о себе,
то проболталась моя ладонь…
А красотки Оля и Снежана
росли скорее, чем мы желали.
24
Легендарный фотик Смена-8М
Был у многих ребят.
Красной плёнкой пугали девчат!
А фотографии приносил Серёжка М.
Ещё Миколенко просветил меня «Алисой»!
Это группа до сих пор первая в моих списках.
25
Шиша с нами в валенках по морозу:
бегали когортой –
занимались спортом!
Что такое курьёзы?!
Но если добегали до горки –
прощай будущие рекорды!
26
Весна ставит на школе крест.
Чего не скажешь о школе.
Но мы по собственной воле
гуляли окрест.
Беру всё на себя – говорила Света.
Мы с тобой – звучало ответом.
27
Дима играл в солдатики.
Что там мои зелёные и красные
из пластмассы! Он был фанатиком!
Из бумаги, раскрашены карандашами и красками,
ни полки, совершали кампании,
на ковре сражались армии!
28
Дима привёл меня в бокс.
На домашних тренировках, этот бойскаут,
отправлял меня в нокаут.
Клянусь батареей, я благодарю его за урок!
До сих пор, оставляя на мешке свой трип,
забиваю свой артрит.
29
Вадик Казюлин смастерил пистолет,
запаял и приклеил всё заподлицо,
но бабахнул пистоль ему в лицо.
И был он на лицо, как самоцвет.
Безусловно, в этом деле нас поглощал процесс.
Но – достойный интерес!
30
Ильюха, смахивал на шахматиста,
но, химича, взорвал кладовку,
лежать на иголках дал мне установку,
вырос в каратиста.
Дома устраивали бедламы!
Заботливая его мама.
Бонжур (заключение)
1
Вот и блеснул. Удивил?
Главное ли?
Важное ли?
Сам себя утомил.
Прочитал? Вспомнил? Круть?
Теперь забудь.
2
К чему же мой поэтический беспорядок?
К тому, что пришлось забыть,
прежде, чем настрочить.
Это то, что легло в осадок.
В этом ли скрытый смысл?
Улыбочку на бис!
3
Что мы понимали друг в друге
в этом школьном круге?
Наташка плакала рефреном,
Смеялась Савченко Лена,
Кидался тараканами Бахур…
Всем от меня большой бонжур!
Конец
Одноклассники в стихотворении «Школьные годы»
Цифра указывает на номер строфы
Школьные годы
Пищугина Таня 2
Катина Лена 3, 4, 5, 21
Мандзик Оля 4, 5
Кунгуров Слава 3, 4, 5, 6, 14, 16,17, 21
Волков Толя 8
Малышицкий Олег 7, 11
Белан Игорь 12, 13,
Карташов Саша 13, 14
Ершова Лена 14
Митько Андрей 15
Занчурин Женя 15, 16
Баянов Руслан 16
Рожденственский Игорь 16, 17
Потаповский Рома 18
Лёха Казанцев 19
Афанасьев Серёжа 20
Оксана Панченко 21, 22
Галя Погребная 23
Снежана Миронова 23
Маркова Оля 23
Миколенко Сергей 24
Шишинов Игорь 25
Митюкова Света 26
Медведев Дима 27, 28
Казюлин Вадик 29
Бортников Илья 30
Бонжур (заключение)
Бахур С.3
Савченко Лена 3
Наташа Брескаленко 3
2. Одноклассники в других стихотворениях
«Далеко на Севере в Норильске» (Вадик Казюлин, Женя Самойлов, Саша Карташов)
«Ты мне сказал» (Русик Баянов)
«Всё относительно» (Юра Бучацкий)
Школа «Школа – это не просто место…» (Русик Баянов, Лена Катина)
Далеко на Севере в Норильске (цитаты)
«Трудовик бросал курить, нервничал и просто был страшен,
размахивал черенком перед носом Жени и бросал молоток в Сашу.
Художник выпускал пар на Вадика:
«Ты понятия не имеешь, что такое писать картины!»
А Вадик сам был юным художником ещё с детского сада.
И мы смотрели на учителя, как на кретина».
2013
Ты мне сказал
Руслану Баянову
Ты под ночь мне сказал, Андрюха,
Ты отличный и свойский парень.
И ещё что-то очень глухо,
Ты был пьян, как мужик и барин.
А на утро расстались снова,
Год от года одно и то же,
И сценарии встреч не новы,
Надоели, но терпим, можно.
Притупилось ли наше чувство,
Да при встречах, при редких очень?
Вот и радостей в том не густо,
Что за чёрт, что за круг порочный?
Только нет, это жизнь хватает,
Загребает в свои уделы,
И никто не воспринимает
Ни стихов и ни писем стрелы.
Жизнь дорогой ложится длинной,
В части – к богу, а в части – к чёрту.
Я с любовью тебя старинной,
Так, по-братски, целую в морду.
1990
Всё относительно
Юре Бучацкому
Всё относительно, мой друг. Мой друг, привет!
Поверишь, нет, тебя не видел я сто лет.
Года годами, пронеслось. Леса, вода.
И не спасёт многозначительное «да».
Вчера казалось, что весна – сойти с ума.
Сегодня явно бьёт в лицо метель – зима.
Рязанов прав: любую принимай. Стезя.
Но дело в том, что не принять её нельзя.
Я что-то сеял, что-то и взошло. Мечты.
Ещё посею, может, подберу «хвосты».
Смешно, мой друг, ты помнишь наш четвёртый «А»?
Ты объяснял, в чём суть осей координат.
Я понял, понял: в них судьба заключена.
Кривые – детища огня и сёстры сна,
Лучи и прочие занятные черты…
Но верной красною прямой, Бучацкий, ты.
2000
Школа «Школа – это не просто место…». Отрывок (Русик Баянов, Лена Катина)
«Школа – море, океан,
штиль, шторма, пена.
В них друга Баянова называешь Баян,
краснеешь при имени Лена».
3. Одноклассники в рассказах
Прощай, детка (2001) – Рассказы. Отдельные главы, в которых упоминаются одноклассники
Список рассказов с именами участников:
Карандаш (Об авторе записок)
N получил пять
Билеты в кино (Я, Малышицкий)
Писать картины (Вадик Казюлин)
Шарманка (Русик Баянов)
Дикий ужас (Я и математика)
Саша и вески (Карташов и система)
Дискотека и комсомольский значок (Игорь Белан, а также, возможно, Андрей Митько и Андрей Резников)
Карандаш
Школа. 2-ой класс. Мы учим таблицу умножения. Какое это тяжёлое занятие! Никому и никогда не удастся избежать этого занятия. И мы – учили.
Я ещё не знал, что такое шпаргалки и что такое провести училку. Тем более - не умел. Но именно за этакую вероятность я был изобличён, выставлен на обозрение перед всем классом, как экспонат дурного примера. Я испытал ужасное унижение!
Собственно, вот в чём дело. Летом мама мне купила, простой карандаш. Но этот карандаш, по сути, был не простым: на нём была написана таблица умножения.
Хороший карандаш, думал я, таблица всегда под руками, пишешь и смотришь одновременно, главное часто не точить.
В тот злополучный день меня вызывают к доске. Я отрываюсь от письма и иду. Вопросы были по знанию этой таблицы. Теперь я понимаю, что меня подвёл не карандаш, а слабые знания, но это пока не главное. Я стоял, пыжась, неуверенно отвечал на вопросы, открыто вертя карандаш в руках, пока он не привлёк внимания училки. Что тут началось! «Смотрите, - кричала училка, - у него карандаш с таблицей умножения, он нас всех хотел обмануть!» И так далее и тому подобное. Я был в шоке. Это один из первых уроков, когда ты оказываешься жертвой стечения обстоятельств.
На перемене я постигал другую сторону это случая. Меня обступали ребята и разглядывали мой карандашик. Он оказался и классным, и чётким, и вещёвым предметом! Я чувствовал легкое геройство за обладание такой клёвой штучкой, с помощью которой, можно провести училку! Моё унижение компенсировалось.
N получил пять
Мы предполагали, что у нашего одноклассника N, возможно, не всё в порядке в жизни. Учился он на двойке, а точнее ему ставили постоянно и по всем урокам двойки. Он был не опрятен, мал ростом и больше всех бесился на переменах. Я с ним не дружил, не связывался по мелочам и чуточку презирал, но в сердце жалел.
На одном из уроков мы читали стихи. Я старался, но получил четыре. Заслуженно: я был напряжён, отсутствовало должное выражение и, кажется, запнулся.
После меня вышел N. Он что-то «бекал» и «мекал» с подачи учительницы. Класс откровенно хихикал и, если не хохотал, то только из-за четкого контроля над нами. Учительница снисходительно улыбалась. Она подсказывала ему строчку за строчкой, он повторял строчку за строчкой. Было заметно, как ему было не ловко: он отводил глаза, делал большие паузы, вздыхал и, наверное, потел, бедняга. Он, похоже, даже не читал этого стихотворения, и его публично заставляли раз за разом подтверждать собственную неподготовленность. А учительница продолжала подстёгивать: «Ну, давай! Очень хорошо!» Это выглядело издевательством, и он это должен был чувствовать!
Наконец стихотворение прошли до конца. И наша любимая училка объявила: «За усердие, которое N проявил, я ставлю ему «пять!» Класс вздохнул в изумлении… «За что!?» – возражал я в глубине души, - «За что - «пять»?
К этому вопросу я возвращался снова и снова. Я размышлял о возможном усердии N, о терпении, о безграничной снисходительности, о педагогическом подходе, о влиянии, о справедливости, о зависти и ревности. И я говорю «Спасибо!» всем участникам этого спектакля жизни за эти размышления.
Билеты в кино
Это было в 76-ом году. Мы учились во втором классе. У меня был друг, одноклассник Олег Малышицкий. Отличный пацан. Я не помню, чтобы мы часто играли, но из того, что удаётся откапать в памяти, это хорошие воспоминания. Многому я у него учился (после они переехали в другой район, мы виделись несколько раз, помню, как я хотел найти его, но забыл адрес).
Так вот, пошли мы с ним в кино (что за фильм я, конечно не помню). Кино тогда было очень популярным время провождением, чтобы взять билет, надо было давиться в очереди один, а то и два сеанса подряд. Отдавились мы и стоим счастливые, с билетами, герои. Тут подходит к нам девочка, одноклассница и рыдает, что, мол, билета ей не досталось. И тут, как из-под земли, старичок появляется с клюкой, проходит мимо и говорит нам: видите, девочка плачет, уступите ей билет, вы же мужчины. Но мы то знали, что она всегда и везде плачет, но Олег подумал и сказал по-мужски: на тебе билет. И отдал. Не знаю я, спасибо она сказала, наверное, но повернулась, хвостиком вильнула и радостно убежала. Я был взбешён ею: столько наших сил положено за этот билет, это её нытьё постоянное, ещё этот старикан, лезущий не в свои дела… Но быть мужчиной хотелось больше. Я стоял и молчал.
«Ну что, иди один» – сказал мне Олег. Я же, как друг, не мог пойти один и выбросил билет. Мы вышли из кинотеатра, и пошли гулять. Всё было в порядке.
Писать картины
Уроки рисования – какая прелесть! А если по-честному, разве это уроки? Развлечение одно! Вот бы все уроки так проходили, как было бы здорово! Может, кому рисование и доставляло крайние муки, но ведь никому плохих оценок в конце года не ставили. Главное рисовать, что говорят, и дело в шляпе.
Однажды мы рисовали болт. Обычный болт. Я нарисовал неплохо, но Вадик – лучше, он ходил в художку. Но дело не в этом. Благодаря этому случаю, можно сказать, что на наших уроках рисования, о чём-то рассказывали, потому что учитель сделал паузу и Вадик задал свой вопрос. Эх, хороший был вопрос! И сейчас не каждый взрослый на него ответит. Но наш учитель нашёлся и очень здорово так ответил. Смекалистый учитель, подкованный оказался. Во время его ответа Вадику, так сказать во время его объяснения, Вадик почему-то бледнел и ничего не мог сказать в ответ. А Вадик спросил:
- Мы вот рисуем, а ещё говорят, что картины пишут. А это как, писать картины?
Дальше можно не писать и не картины и не рассказ мой, потому что учитель взорвался, и, потрясая рисунком Вадика, орал:
- Ты что считаешь, что написал картину?!
И так далее и тому подобное. Фиг бы с этим учителем, мне было начихать на его крик, но мне было так интересно узнать, в чём разница между нарисованной и написанной картиной. Но он таки не ответил. Поорал на Вадика, на том и закончил.
Зато мы, потом многое о нём сказали, до сих пор помню… А вот, что значит, писать картины, я узнал намного позже.
Шарманка
Этот случай смешнее, чем про картины, но обиднее. Урок, правда, не рисования, а музыки. Ой, тоже прикольный урок, ещё прикольнее: вообще делать ничего не надо. Я всегда пятёрки получал. Главное, что ни слуха, ни голоса можно не иметь вообще, а ноты мы не проходили, ну, разве что скрипичный ключ рисовали. Рисовали-рисовали, такие замечательные скрипичные ключи. Зачем они вообще нужны, кроме, как рисовать их? А что мы там вообще делали, я вообще и не помню! Как-то раз пели, как-то слушали странную пластинку, на ней оркестр изображал голоса разных зверей. Я лично, ничего не слышал, кроме беспорядочных звуков, а Саша сзади, услышал и заорал на весь класс:
- Ишак!
Ах, как учитель был рад! «Да, это ослик, вы слышите, как такой-то инструмент, так-то играет, иа, иа, иа!» И я, слышал это иа, уже потом, смотрел с восхищением на Сашку и думал, надо же, какой ушастый.
А, ещё нас периодически выбирали в хор. Петь почти никто не хотел. Надо ещё, в своё свободное время ходить и петь всякие дурацкие песни про пионеров! Мне везло, я пел «А-а» и меня сразу отправляли на место. А моего друга постоянно тянули в этот хор, а он постоянно, со свойственным ему упрямством, от хора отлынивал и не ходил. Двойки за это не ставили.
Но однажды, его, моего друга обидели. Скорее, он сам обиделся, обижать его никто, и не хотел. Всем было очень весело, мы ржали на весь класс. Так здорово подмечено! Это пошутил учитель. Ай да молодец!
Тут я должен назвать фамилию моего друга, иначе шутка не получится. Его фамилия Баянов. Известная фамилия. Так вот. Нас опять, похоже, пытались затянуть в хор, но мы отпирались. Потом стали петь. Дружбан, по фамилии Баянов, зная, что на него имеют виды, на всякий случай, видимо, или слышимо, петь старался хуже, чем мог. А учитель это, вероятно, просёк и сделал Баянову комплимент: Ты, Баянов, должен петь, как поёт труба! А ты скрипишь тут, как старая шарманка!
Все ржали, учитель был на коне! Ржал и я, но всматривался в друга. Он, Баян, один не смеялся, он насупился и уже совсем молчал.
Дикий ужас
Ещё пару слов о математике. Не могу не написать. И вот почему. Сидя на университетских лекциях по тригонометрии, я вспоминал школьные занятия… Вспоминал не потому, что мне не интересны лекции в университете. Наоборот… Я не пропускал занятий и самостоятельно пытался выполнять контрольные работы.
А вспоминал я о том, как всё начиналось. Счетные палочки, цветные счёты, таблица умножения и таблица Пифагора. Странные уроки по геометрии, на которых можно было вставать с места и советоваться с одноклассниками. Только это длилось не долго. Учителя, продвигавшего такой метод, кажется, убрали вскоре. Но геометрию я понимал. Далее, до выпуска из школы, из уроков по математике, я помню только одно:
- Это дикий ужас!!! Это дикий ужас!!! Это дикий ужас!!!
Так, изо дня в день, кричала наша училка. Она так была увлечена собой и своим диким ужасом, что я однажды, вышел из класса на весь урок, вернулся, сел на место и ждал, когда получу нагоняй. Но меня – не заметили! Конечно, я бы получил двойку, если бы меня заметили, но к двойке я был готов, а к дикому ужасу – нет.
Так вот, от этих университетских лекций я был в восторге! Моему взору открывался неведомый до того дня мир математики. Мне открывалась её глубина, её многообразие, её неповторимость и её и поэзия! Дикий ужас возвращался в школу.
Саша и вески
Кажется, в седьмом классе, Саша К. сбрил вески. Но сбрил и сбрил. «Нравится?» – спрашивали мы. «Нравиться». – Отвечал. После, его отозвали к директору и очень сильно вставили по самое не хочу. Его тут же отнесли к сторонникам фашизма, которые поднимают свои головы ныне, и разнесли это по всей школе. Он был подавлен, испуган и обескуражен. Мы ничего не понимали.
Я его спрашивал: зачем, мол, сбрил то? Увидел, - отвечал, понравилось.
Не могли мы знать тогда, что не всё в стране советов должно нравиться.
Дискотека и комсомольский значок
Не знаю, стоит ли об этом писать в этой книге. Нет, потому что здесь сильно веет политической психологией времён СССР. Да, потому что эту особенность я начинал чувствовать сам. Тогда пишу, т.к. здесь замешан подросток.
Оставив школу после восьмого класса, я продолжал учиться в техникуме, который находился по соседству. На этот период приходится время дискотек, проведение которых разрешали всё чаще. Я не был завсегдатаем этих дискотек, но кровь играет и, однажды, мы с друзьями пошли на дискотеку. Пошли не в кафе, не в свой технарь, а в свою бывшую школу. Так получилось, что я пришёл один, то ли я опоздал, то ли товарищи опоздали, но меня в школу не пускают. А не пускают, потому что я в этой школе не учусь. Вот такая дисциплина. Закрытая вечеринка, так сказать. Для своих. В общем-то, это нормально. Но нас, меня приглашали, и какое мне дело до этих порядков? Это моя школа! Я в этой школе всю жизнь провёл! Но тётка со шваброй, в каком-то халате, упёрлась рогом, вцепилась в двери, и ни в какую меня не пускает. Я продолжаю топтаться у входа и чего-то ждать.
Дождался. На помощь мне пришли мои одноклассники, которые ещё продолжали учиться, и к тому же были организаторами и ведущими дискотеки. Помню Игоря, он начал спокойно и деловито объяснять, что это я, действительно бывший учащийся этой школы. Тётка не поддавалась. Игорь продолжал, что я пришёл на дискотеку, что меня приглашали. Тётка не поддавалась.
Всё, думаю, зря я тут сопли морозил, пойду домой. Но тут Игорь произнёс то, что являлось религией нашей родины. Он, осмотрел меня, и сказал:
- Вы посмотрите на него, студент, в костюме, в галстуке. Он комсомолец! Вот у него и комсомольский значок на пиджаке!
Тётка насторожилась, всмотрелась в мой значок и поддалась! Мне был дан зелёный свет! Вот это кино!
Я отплясывал, как не нормальный, дрыгался под рок-н-ролл, и незаметно поглядывал на свой значок. Какая сила, ёлки-палки, какая сила!
Вы представьте себе, в костюме, в галстуке, идти на дискотеку? Ну ладно там костюм и галстук, модно было. Но значок, комсомольский!? Это – финиш!
Это просто финиш!
4. Стихотворения о школе и не только
«Далеко на Севере в Норильске»
«Школа «Школа – это не просто место…»
«Мне кажется, что мы не тосковали»
Далеко на Севере в Норильске
Посвящаю учителям и персоналу школы №23, особенно первой учительнице Надежде Степановне, классному руководителю Ларисе Павловне Каплевой, всем одноклассникам, а также учителю и другу Афанасьеву Дмитрию
Далеко на Севере в Норильске
живет Дмитрий Васильевич – учитель.
Для многих душа-человек,
для иных мучитель.
Но я-то знаю, кто эти иные:
конъюнктурщики, двоечники и лентяи,
их много было раньше,
теперь – стаи.
Но речь не о них, речь о школьном юбилее,
даже стоя на груде проблем, говорить о нём милее.
И будучи поэтом знакомым
я снова пишу о школе, воспоминанием и заботой о ней влекомый.
1.
Юбилеи необходимы.
день рождения школы - это как мамы день рождения.
Школа это открытие, это борьба, это по-новому жить решение
это первое общественное место, где на тебя смотрят с надеждой
и ты главная деталь в делах, а не между.
Учиться - дело жизни, быть учителем на тысячи дел больше.
Не всегда за это кошелёк бывает толще…
Учитель не спускается в шахту, не крутит, например, баранку,
он не работает по двенадцать, по восемь.
Только до утра спозаранку.
Ибо это не работа, но жизни образ и служение,
и если не на сто отдаёшься, то оказываешься в поражении.
Сегодня сорок – до юбилея еще десять лет жизни.
Здание ещё простоит и многие из нас будут живы.
Сегодня сорок – время раздачи слонов и, простите, люлей,
но если для мужчины это важная дата,
то для школы вполне юбилей.
Наши учителя…
Надежда Степановна, наша первая, добрая, красивая, молодая,
любая сосулька с нею растает!
А потом Лариса Павловна, наша классная,
и ты в споре доказываешь, что это она самая классная!
Наши учителя…
Много их! Это люди, книги и ситуации.
Из этих китов складывается опыт: главное быть и не быть в прострации.
Мечтай! Но выкладывай свою дорогу сам!
Тогда будет тебе Судьба! По крайне мере – должность или сан.
Вся жизнь – школа. Это в целом. А школа как жизнь – в частности.
Вот такая игра не на смерть! Уточним для ясности.
За пределами школы – космос, в стенах школы – планетарии.
И под этими звёздами разворачиваются баталии, как будущих драм сценарии.
Не всё однозначно в школе,
учитель не лишён своей доли.
Ранее в ней учили хорошие люди.
И на смену пришли хорошие люди.
В семье не без урода, конечно, и праздничная работа превращается в будни.
Знал бы об этом тогда, учился бы лучше – может.
Зная об этом сейчас – иное гложет…
Но чем ближе к юбилею, тем сильнее замечания воспринимаются, как вздор.
А Дмитрий Васильевич любит школу с ранних пор.
Любит, как и любил,
за что в юности его мужики стращали,
да и сейчас подобные считают, что дебил.
Впрочем, тот народец не досада и даже не часть печали:
плакали по ним розги, теперь рыдают пищали.
Косил бы Дмитрий Васильевич бабло себе, спускаясь в шахту
на Севере, копил бы на яхту.
был таким, как все,
орал бы на дискачах о-е!
Да чужая жизнь счастья не приносит,
тут и своя не всегда о нём спросит.
А что может быть горше
детей выросших на гОре.
Так что пожелаю?
В этой бесконечной истории вариантов не оставляю:
преданности, честности, любви,
и в учениках видеть своих.
2.
Я тоже люблю школу. От звонка до звонка - восемь лет.
И ни один опер не выдаст повторно билет.
Есть в этом грусть потери и радость освобождения…
Но, даже не сравнивая, современная школа поддалась разложению…
Мы помним своих первых учителей.
Где добрым словом вспоминаем, где поминаем просто.
И тем смешнее становится, чем дальше этот школьный остров.
Смех добрый, смех злой – это то, что заслужили навек.
Школьник многого не понимает, как ученик, но запоминает, как человек.
«Дикий ужас» – орала математичка, как в истерике.
И я полюбил математику, но уже в универе.
Трудовик бросал курить, нервничал и просто был страшен,
размахивал черенком перед носом Жени и бросал молоток в Сашу.
Художник выпускал пар на Вадика:
«Ты понятия не имеешь, что такое писать картины!»
А Вадик сам был юным художником ещё с детского сада.
И мы смотрели на учителя, как на кретина.
Но акцентируемся на славном, достойном, хорошем, заслуживающем внимания,
на том, что безусловно заслуживает нашего старания.
Вспомним первых завучей и директоров.
Вы считали, сколько в зале зевающих ртов?
Так что будем чествовать?
Придадим себе значимости
и за счет чтения праздничных буклетов
повысим уровень читаемости?
Изменилась школа
как изменились мы и государство.
И при всей прелести школы
добавилось в ней коварства…
Рыба гниет с головы.
Министерство образования в городах и весях,
судя по всему, не преследует национальных интересов.
Власть не перешибешь, но нельзя продастся,
иначе за один выпуск нам бумерангом воздаться!
Аукнулось уже! А мы все льем сладкие пафосные речи.
Не пора ли бить сбор учительскому вече!
2013
Школа
Дмитрию Афанасьеву, учителю и моему другу, к юбилею школы в которой я учился, а он работает
Школа – это не просто место,
где собираются ученики и учителя.
Школа – это дрожжевое тесто –
выпечь бублики и кренделя.
Школа – это не только дом
с большими и маленькими классами,
это старый и толстый том
судеб с аидами и парнасами.
Школа – это множество рек,
впадающих и берущих начало,
по которым маленький человек
идёт, но плавает чадо.
Школа – море, океан,
штиль, шторма, пена.
В них друга Баянова называешь Баян,
краснеешь при имени Лена.
Хорошее время, если не вспоминать
плохого.
Не будет реванша.
В школе живут за аттестат,
за идею, зарплату, до стажа.
Но начал бы жизнь сначала,
прилежностью бы выделялся в массе,
называл бы школу причалом,
и старостою был бы в классе.
И это по собственной воле,
на пионерско-комсомольском фоне,
при условии, что друг мой – учитель,
будет учителем в школе,
буду звать его с другом Афоня...
Школы постоянный житель,
дела учеников – твой памятник,
также слов моих и памяти.
2008
Мне кажется, что мы не тосковали
Дмитрию Афанасьеву
«…Дорогой мой друг,
Были б только счастливы»
А. Плахотников Дм. Афанасьеву, 1986 г.
Мне кажется, что мы не тосковали.
Дарила молодость нам много шумных встреч,
С друзьями, нет ли. Многих мы знавали.
Где не снимали звёзд, там не жалели свеч.
Делили юность поровну, что воду.
Надолго ли она, не возникал вопрос.
Мы познавали юности природу:
Важней всего стараться не повесить нос.
Ещё смекали: разными ветрами
Берутся наши паруса на риск и страх.
О будущем мы наполнялись снами,
Но наши знания о будущем - в мечтах.
И мы друг другу многого желали,
И уносило корабли потоком лет.
Взаправду, видно, там не тосковали:
Железный щит надежды прятал нас от бед.
Читаю старое – печаль нахлынет,
Каких-то новых сил почувствую прилив.
Хочу, мой дорогой, тебе, отныне,
Не счастья пожелать, а видеть, что счастлив.
2000
Андрей Плахотников, 2021