И среди гор раскинулась она,
Дыханием старости и сыри,
Я заплутал тут, в ваших временах,
Как будто не писатель-Цири.
Настойку горькую разлей мне в пять бокалов,
Бармен моей души.
Я вторю, что мне мало,
Потом иду смотреть Руси не вспаханый аршин.
Среди берёз виднеется луна,
Потом и звезды выплывут в ненастье.
Седи них я и моя седина,
Которую скрываю, как запястье.
Родная мать, прости меня,
Что в кабаке провел я больше чем с родными.
Но ты же знаешь-вот удел пера,
Пить брудершафтом с рулевыми.
Настала ночь, мой голос свеж и гладок,
Жандармы рыщут за окном,
Пугаясь от моих загадок,
Написанных ржавым пером