впитывая как губка
скверну людских пороков,
шаг в подворотне гулко
ночь тишины хоронит.
может быть нас услышав,
впавшие в безнадегу,
тихенькие как мыши
тоже пойдут в дорогу.
спящие в одурмане,
вдруг разверстают очи,
чтобы найти в тумане
свет заоравшей ночи.
трезвые работяги,
с домом полною чашей
мы никогда не знали
звук голоса вашего.
многие так боялись
шумом раздвинуть двери.
так и не состоялись
и ничего не спели.