Я тебя загадал под удары курантов,
В две тысячи мною забытом году.
Бумажка, сгорая, не давала гарантий,
А я, поджигая, не знал, что найду.
Мне это казалось безнадежно нелепым,
Плавились буквы в хрустальном бокале.
Выпивал, как и все, заколдованный пепел,
Веря, что где-то меня загадали.
Это время развеялось струйками дыма.
Я третий год встречаю с красавицей.
На бумажке, как прежде, пишу её имя.
Пишу. Поджигаю. Сбывается.