Мы выжили, мой брат, мы рождены;
и плющ настенный не свидетель
густой и едкой тишины,
плетущей петлю, город светел .
Пришлось и падать, и прощать,
и подымать, и не сдаваться;
весна пусть не устала врать,
и время-нищенка паяцем
нас поздравляет новым днём,
кульком просроченных гостинцев;
и смерть мечтает за углом
увидеть свеженьких любимцев.
Мы воспарим над пряным полем,
истаявшим в тепле дождем;
мы будем правдой поневоле
и милости уставшей дом.