Он поправил чалму,
посмотрел мне в глаза
и сказал:
- Жизнь мудра.
Он сказал,
изобилие благ
как и множество бед
непосильны душе человека.
Наши выгоды и невыгоды,
прибыли и убытки
жизнь разумно уравновесит
без мирских предпочтений,
создавая тем самым
равновесное совершенство,
оберегающее душу
от непосильной ноши.
Не стремись, он сказал,
к накоплению выгод -
жизнь всё равно
обесценит их
весом невыгод,
а итогом всему -
утомление сердца.
Это мудрость, сказал он,
равновесного совершенства,
перед ликом которого
неуместны
ни ликование,
ни проклятья,
а уместно лишь
согласие с собой
и с мудростью жизни.
Он замолчал
и посмотрел мне в глаза,
а я попытался изобразить
согласное понимание.