Море так волнуется, играет,
На берег пену выдаёт,
А я за жемчугом ныряю,
Но попадаю лишь в водоворот.
И агрессивные холодные потоки
Окутывают плечи и лицо,
Ведь разозлились даже Боги,
Бросая нас гореть в судьбы костёр.
Я вскоре всплыл, проглатывая воду,
Я вскоре всплыл, желая утонуть,
На драгоценности обменивал свободу,
Но время вспять не повернуть.
Я здесь, по центру океана,
А рядом рыбы хищные плывут.
Я видел в каждом только их изъяны,
Ведь всё хорошее – охотно назовут.
Лишь про плохое будут нам молчать,
Улыбку распуская челюстью беззубой,
Как будто им асфальт легко сменил кровать,
Как будто бы легко о чём-нибудь не думать.
Наш мозг – завядший куст, пустивший в землю корни,
И эти корни скоро через рёбра прорастут;
Мы либо вздёрнемся, либо кого-то вздёрнем,
Но ничего из этого не дарит нам уют.
Наш океан – затягивают тучи,
Наш океан – пропитанный бензином водоём,
Как будем жить – всегда решает случае,
По одиночке или же вдвоём?
Да, только разницу практически нельзя
Под микроскопом даже углядеть,
Сегодня – я твоя семья,
А завтра – можно просто не успеть.
Тебя заменят лучшим вариантом,
Уедут в дальние края,
Носить там будут бриллианты,
Пока все окружающие – евро,
Ты - самый грустный курс рубля.
Ты как разменная монета,
Да, вот, поди, попробуй разменять,
Валюту без эквивалента -
Никто не станет забирать.
Положат в банку в местном банке,
Оставят там на лучшие года,
Всё с той же искривившейся осанкой
И нервами, что перерезаны давно как провода.
Я плыл по океану, думая об этом,
Скажи мне, сколько стоит жизнь?
В кино с десяток купленных билетов?
А может быть полёта ввысь?
Где на космических просторах,
На одинокой МКС,
Звезда была в гостях как дома,
А после стала пеплом здешних мест.
Осела копотью на лёгких,
Туберкулёзный кашель вмиг распространив,
Теперь дописываю строки,
С десяток капель алых уронив.
Я в лабиринте Фавна заблудился,
Я Минотавру выколол глаза,
Порвал единственные джинсы,
Но прибыл не по срокам на вокзал.
Стоял с картонным чемоданом,
Где кроме книги – ничего,
Мне ничего не нужно даром,
Ведь дар – забвение, клеймо.
Клеймо того, что будешь должен,
Клеймо моральное на лбу,
Пока клинок сжимают ножны,
Я взгляд свой поднял на Луну…
Она особенно прекрасно
Станцует мне кордебалет,
Расскажет собственные басни
И пригласит на ужин и банкет.
Мне бы до берега доплыть,
Не потерять сознание в припадке,
Впервые так желаю жить,
Не быть кому-то удобрением на грядке.
Луна же снова соблазняет,
И тихо просит отдохнуть,
Никто и ничего не понимает,
Никто не понимает этот путь.
Все одинаково по-разному тошнотно,
Что из-за этого действительно тошнит,
И я не сдерживаю рвоты,
Пусть хоть желудок не болит.
А сердце, вот, готово разорваться,
Готово выпрыгнуть с разбегу из груди..
Оно не встретило препятствий,
Не встретило того, кто мог его спасти.
Теперь лежит на перекрёстке,
Скрипит под чьим-то колесом,
Я клеил на запястья пластыря полоски.
Хочу сказать – не помогло.
Не заживают эти раны.
Они гноятся – я чешу,
Они покрылись коркой – её я срываю,
Они прощаются – я передам привет ножу.
И так по новой, новой, новой,
А за порезом следует порез,
Быть может мне маршрут был уготован,
Через тернии в терновый снова лес?
Плыви ко мне моя акула,
Ведь я – моряк, уставший дальше плыть,
Моя судьба с моментом счастья утонула,
А мне сказала долго жить.
Но разве жизнь бывает столь плачевной?
Когда ты и предатель, и подлец,
С разбитой и расшатанной системой,
Из нервных скомканных колец.
На жизнь всё это – не похоже,
Я так устал. Мне точно хватить плыть.
Я захлебнулся в собственной прихожей,
Когда подумал взять чего-нибудь покрепче,
Чтобы начать за счастье пить.