Скандал случился в райском захолустье,
Пошло все вкривь и вкось и кувырком,
Бог распинался в ярости под люстрой
И грел щипцы над пламенным костром.
Он костолом, зачем ему вопросы,
Он сущность Евы выдумал в ребре,
Развратною создав, длинноволосой,
Как прихоть на небесном суарэ.
В дыму и смраде винного подвала
Господь достал соляной кислоты,
Столетия, как мошки, замелькали,
Звеня сумой Ивана Калиты.
В пыли во швах, во тьме средневековой
Господь, конечно, палку перегнул,
Он объявил сперва поход крестовый,
Потом сказал, что это Вельзевул.
О Еве говорил в блаженном плаче,
Что как змея, двулична и хитра,
Бок о бок с ней гуляет неудача,
Эксперимент из правого ребра.
"Воды глоток", — вскричал Бог, — "Недомерки,
Нам змеи не нужны, на кой черт ляд,
Колдуньи и смутьянки, лицемерки,
Сердца мужчин от этого болят".
Перечеркнуть с всемирного потопа,
Вновь глину собирать с известных мест
И совершенно новую особу
Создать с нуля, вот это был бы жест.
Ведь первый блин, как всем известно, комом,
Товар любой меняют и в аду...
Но первая жена, как ключ к хоромам,
Она от Бога в радость и в беду.