... мне некуда больше спешить,
и тот ямщик, сидящий в моих сенях,
свою тоску разложит на коленях.
Потеет грань стакана, пережить
его нет сил, и грусти нет предела
и объяснения. В размытое стекло
подёрнутое сном, внезапно натекло
вчерашнее тепло кровинок тела.
И сумрачную хворь вчерашнего заката
не продолжает здесь податливая рань.
Мне не спешить, потеет моя грань,
и мне ямщик сойдёт за панибрата,
и молчаливость мне сойдёт за разговор,
и шаткость слов за тишину молчанья,
и прорезь глаз за чуткое взиранье
на нас, ушедших в сумрачную хворь.