Солнце в тучах – признак непогоды
(Эти двое вечно на ножах).
Отходили воды у Природы,
На задворках, где-то в гаражах.
Май звенел. Таким-то горя мало,
А Природа, таинства полна,
Тужилась, родимая, стонала.
Ну, а что? Когда кругом весна!
И задорный крик взорвал рассветы
Мудрой среднерусской полосы.
Этим утром вновь родилось Лето,
Маленькое, в капельках росы.
***
Над рекой, над тем бездонным плёсом,
Где налим нагуливает сало,
Радуга расчёсывала косы
Частым гребнем старого Урала.
Ей бы в пляску с Ветром сумасбродом,
Или ночку с парубком Рассветом.
Но, увы, работа есть работа,
Будний день, совсем не до шербетов.
То Лукавый шепчет, бич Вселенной:
Тешь, мол, блуд и воспевай беспечность,
Но держаться надо непременно!
Красотою тешить Ойкумену,
Сарафан раскинув в бесконечность.
***
Ночь на целом белом свете,
Спят ракиты и сирени.
Стонет, воет старый ветер
В берегах седой Ирени.
Лечь бы спать, но всё не просто,
Старость вкрадчива, как мышка.
У него артрит Норд-Оста,
Сквозняковая одышка.
Эх, упасть бы на Кавказе,
Но сынки в коленках слабы.
Баргузин с Афганцем квасят,
А Мистраль опять по бабам.
Стонет ветер, страж бессонный,
Злобно хает в каждом вопле:
Геморрой антициклона
И Арктические сопли.
***
Спит дальний лес, спят мысли и слова,
Мечтанья спят о низком, о высоком.
Тихонько дремлет влажная трава
В блестящих каплях материнских соков.
Кукушки спят, бессонные волхвы,
Ночуют сосны на Уральском кряже.
Как классно быть травой среди травы
И ощущать бутявок и козяшек.
Лежать и наслаждаться – Аз есмь Царь!
Мной грезят овцы, люди и поэты.
Не всякая в миру достойна тварь
Служить здесь эпидермисом планеты.
***
Изба над прошлою рекой
молчит. И ставенки закрыты.
И снятся ей сквозь грусть с тоской,
Такой же прошлой и забытой.
Как всё здесь пело и рвалось,
Звенела рань ребячьим смехом.
Сместилась, да, земная ось,
Кто не ушёл, так тот уехал.
А как здесь праздновали Май,
Как хохотали шуткам острым.
И сотни перелётных стай,
Мели эфир подолом пёстрым.
На Масленицу - мордобой,
В Крещенье – горка со снежками.
Рыдали и несли гурьбой,
Кого-то к персональной яме.
Блюли покон, как в старину,
Ругали блат, вождей не свежих.
Здесь провожали на войну,
Встречали мёртвых и воскресших.
Стоит изба, а жизнь течёт,
Указами божков уездных.
В стране опять «переучёт»,
За воздух, дождь предъявят счёт,
Одно лишь солнце безвозмездно.