Белый и пушистый плачущий дракон.
Такое горькое и убивающее дух
себе придумать
могли лишь черти,
из тех чертей, кто умер для Земли,
и труп их потный от соединений плоти,
не принимает Небо.
А в их теле
еще струятся малыми ударами в межтазье,
какие-то позывы на любовь,
на всовывание своей грязи в грязь другую,
под вкус напитка о тоске и смерти,
под градус спирта заменивший боль,
для разговора о себе великом
и том,
кем человек, желая бы быть,
и что хотел бы в себе он уничтожить,
но не смог.
Картины пишутся в абстракте и в слезах,
о чувствах, растоптанных ногами в лживой кухне
где женщины по-бабски причитают
о том, что их никто не тронул за их зад,
и не о чем теперь им Богу прохихикать.