* * *
Веретено в трудах, но рвётся нить
не то судьбы, не то повествованья.
И мысль бежит пугливой прыткой ланью
прочь от меня. И некого винить,
что пустоты всевидящих глазниц
луна и в полнолунье не стыдится:
старательно роняет свет на лица,
склонённые над безднами страниц,
роняет свет на нетерпенье рук,
чернильный след вверяющих бумаге –
рук чудаков, способных без присяги
повиноваться свету и перу.