Был Стенька Разин ростом в сажень.
Он бросил клич: А ну ка вмажем!
И вышел шум и крик.
А кое-кто рождён был хватом
в краю речном и бесноватом.
Одна беда от них.
Ходили пьяные уроды,
шарахались от них народы.
Накрали кораблей
и без толку их все разбили
и щепки разошлись на мили,
ущерб в мильон рублей.
А Стенька сам был шестипалый,
а сзади хвост влачил немалый.
Рептиль, тиранозавр.
Теперь как кости откопали,
гляделки все пооткрывали,
не то что люди встарь.
История теперь наука.
Кто шестипалый, многорукий,
сейчас же объяснят.
И нас когда-нибудь вскопают
и разморозят и оттают,
как с ледника козлят.
А в те года никто не ведал,
что нами динозавр обедал,
боялись и взглянуть.
А он литровую как жахнет
да из мортиры в небо ахнет,
по кораблям и в путь.
И с ним уроды и калеки.
В запой мы шли от небезпеки,
а кто сошёл с ума.
В такой вот век такие страсти.
Слабы, как оказалось, власти,
мала на всех тюрьма.
Но слава Богу вымер Стенька.
А то ведь мир завил бы пенькой
и всех людей пожрал.
Уж очень хищник был огромный
и жаждал воли неуёмной
и много баб накрал.
Одну он не доел, отбросил.
Его тогда холер поносил.
И выжил тот бабец.
Он в реку выкинул остаток.
Остаток оказался хваток
и выплыл наконец.
Осталась ровно половина,
но оклемалась, нянчит сына,
нашёлся вот жених.
Ведь мы напьёмся и не видим
какая значит девка видом.
От водки каждый лих.
Набил её, проспавшись, ватой,
чтоб перестала быть горбатой,
и ничего, живут.
А Стенька вымер в одночасье,
себе в ущерб, а нам на счастье.
Такой был баламут.