S = Vt
A.
Всего в двух километрах от неё, пока она идёт по продрогшей Фонтанке, он сидит за монитором и покручивается на эргономичном стуле класса «А».
Всего в двух километрах от него она толкает тяжёлую деревянную дверь, стучит подошвами сапог о чёрную пластмассовую решётку и поднимается по каменной лестнице.
Тем временем, всего в двух километрах от неё, он снимает очки, жмурится, трёт кончиками пальцев глаза, затем водружает чёрную оправу на переносицу и отправляется на офисную кухню за чаем (чёрным/зелёным/красным) или кофе (с сахаром/без сахара).
Тем временем, всего в двух километрах от него, она снимает огромное тёмно-зелёное пуховое пальто, которое делает её похожей на персонажа из «Южного парка», и удаляется в кабинет с полчищем красных стульев, где ей предстоит ровно два часа доброжелательно улыбаться в монитор.
Всего в двух километрах от неё человек за монитором наблюдает резвый бег цифр и команд по жидкокристаллическому полю экрана, в точности с запада на восток, и даже не догадывается, что ровно 20 минут назад, по случайной прихоти человека в облакообразном тёмно-зелёном пуховике, это расстояние сократилось на 99,5% (для «стремительно сократилось» было слишком скользко, особенно на мосту с обледеневшими перилами); и если бы в этот самый момент человеку за монитором пришло бы в голову спуститься на блестящем, как конфетная обёртка, лифте на первый этаж и оттолкнуть тяжёлую деревянную дверь, этот показатель мог бы приблизиться к фантастическим 99,9%. Но кому, справедливости ради, может понадобиться лишний раз выходить на улицу в такой мороз? Человек за монитором не имеет привычки курить; посему ни дверь, ни лифт не тронулись с места.
Всего в двух километрах от неё, он посмотрит на футуристический циферблат, навевающий мысли о стремительном освоении космоса, хлебнет остывший чай или кофе и одним нажатием кнопки превратит экран в полотно Малевича.
Всего в двух километрах от него она, наконец, завершит свой спектакль без субтитров перед четырьмя безмерно утомлёнными студентами, которые периодически сонно зевают и проклинают несговорчивость европейских вузов.
Потом будет гололёд, и совсем сухие от мороза руки, и золотые с серебром гирлянды над Фонтанкой, и долгий красный свет на переходе; снова встанет вопрос, на какой станции сесть, и Гостиный двор будет отвергнут за его неправдоподобно длинный и извилистый коридор с вездесущей рекламой «Буквоеда». Наконец, будет переход на Садовую и поезд до станции Адмиралтейская, на который-посадки-нет. Тут она почему-то вспомнит о человеке за монитором –
и буквально через полминуты упрётся в него взглядом. Бинго!
Она поспешно отвернётся и станет разглядывать какой-то аляповатый рекламный щит на стене напротив, не в силах поверить, что мысли умеют обретать форму и плоть с такой молниеносной скоростью – стоя всего в двух метрах от него.
Стоя всего в двух метрах от неё, он так же потупит глаза и почему-то скользнёт во вторую дверь вагона, и встанет спиной по направлению движения поезда.
И можно было бы сохранять эту дистанцию – т.е., смотреть ему в затылок – ещё минут эдак десять, но она, как всегда, выйдет на своей остановке – так, впрочем, и не ответив себе на вопрос, можно ли узнать её лицо, на 50% скрытое медицинской маской.
декабрь 2021