АВАНГАРДНАЯ СУПЕРПОЭЗИЯ ПРОФЕТИЗМА
Король Поэтов Фатхула Джамаль
Книга «НЕБЕСНЫЙ ВОИН»
4. Цикл «ВЕЩАЕТ ЗВЕЗДА»
«И зреет пламя в недрах потаённых...»
Ф. Джамаль. Вооружись терпением!
АЛЬМАГЕСТ
Запуталась вечность в парсеках.
Вдали, одиноко, как перст,
Таинственным символом века
Восходит звезда Альмагест.
Затравлены в царстве Кащея,
Мы ждём судьбоносную весть.
В преддверии дней Водолея
Сияет звезда Альмагест.
Свершилось падение зверя.
Пылают квазары окрест
«Приходит духовная эра!» –
Вещает звезда Альмагест.
ЦЕНТУРИЯ
Утратив свойства и приметы,
Сатурн сойдёт на перигей.
И разъярённые предметы
Пойдут войною на людей.
Столбцы рассыпятся на бейты,
Как карточные города.
И в недрах жёлтого Тибета
Взойдёт косматая звезда.
Из глины и ростков молчанья
Размножится чертополох.
И амфибрахий мирозданья
Расплещется в переполох.
У кроманьонского кагана
Найдут в гробнице циферблат.
С падением Альдебарана
Настанет звёздный камнепад.
Беспутные конкистадоры
Войдут в распутный Ветроград.
И предадут его позору,
Посеют ужас и разврат.
Отравленная хлынет прана.
Сгорит, как свиток, лист судьбы.
Вождей кровавых и тиранов
Из грязи вылепят рабы.
ПУТЬ НА ГОЛГОФУ
Его повели на Голгофу.
Сгибаясь под тяжким крестом,
Он верит в небесное слово,
Вручённое сыну Творцом.
Исполнить закон – не нарушить,
Он Господом послан сюда.
Заткнули мучители уши,
Но слышит Всевышний Судья.
А зной, как в преддверии ада.
И пот заливает глаза.
Мученья земные. Но надо
Исполнить веленье Творца.
Изрёк прокуратор: «Не вижу
В деяньях Иисуса вины»,
А чернь, озверело, визжала:
«Распни его, Понтий, распни!»
Смеются над ним фарисеи.
Камнями кидает толпа:
«Смотрите, царя Иудеи
Ведут на цепи, как раба!»
В терновом венце, озарённый,
Шёл мученик, кровью залит.
И плакали светлые жёны,
И солнце всходило в зенит.
Мы все в этом мире лишь гости.
Он горестный вымолвил стих:
«Не плачьте по мне, мои сёстры,
А плачьте о детях своих».
«Казнят меня между ворами,
И божья нагрянет гроза.
Помилуют люди Варраву.
Мой дух улетит в небеса.
Воскресну! Свидетели чуда
Молву разнесут по земле.
Покается хитрый Иуда.
Найдёт утешенье в петле.
Посеют в сердцах лицемеры
Смятенье, корысть и разброд.
Наступит затмение веры,
И беды падут на народ.
Нагрянут язычников орды.
К ногам вы падёте чужим.
Вас ждут испытанья, невзгоды.
Так плачьте по детям своим!
Невежды разгневали Бога,
Корысть вас к безумью ведёт.
Когда убивают пророков,
То сам погибает народ».
Но вот он распят и вознёсся
Над чернью, светясь на кресте.
А сам за мучителей просит:
«Прости им, Всевышний, прости.
Они, ослеплённые ложью,
Не знают, что сами творят.
Спаси обречённых, о Боже,
Верни им ума благодать!»
Я тоже, в тюрьму заточённый,
Молюсь за своих палачей:
«Прости, о, Господь, ослеплённых.
Аллах, пощади их детей!»
Дагестан, 1995 год
АЭРОПОРТ
В дремотном сне аэропорт,
Он словно Рим в момент распада.
Везде вповалку спит народ,
Как будто загнанное стадо.
Какой же злобный чародей
Поверг их в сон? Какая сила
Явилась из Страны Теней
И дух народа погасила?
Россия, ты – аэропорт
В хмелю угарном, в ожиданье.
Вновь отменяется полёт.
И множатся твои страданья.
Но долго ль будешь ты в чаду,
Теряя душу и обличье,
Нести безгласно нищету
И проявлять терпенье бычье?
Домодедово, 1983
НАЧАЛО КОНЦА
Повторно пройдёт респектабельный вздор
В амфитеатре времён.
Шлюзы откроют – и хлынет позор.
Позорников легион!
В базальтовой магме взорвётся протей
Под стрельчатым сводом Стрельца.
Иероглифы века на скулах камней
Вещают начало конца...
В пучину молчанья уйдет Процион.
Но титры на гривах комет
Нам явят знамения смены времён,
Смещений в орбитах планет.
НАУЧИТЬСЯ ОГНЮ!
Эпоха затменья, как хищник кембрийский,
Пыталась клыками настигнуть меня.
Я исчез, словно зернышко – но не иссяк.
Избежавший копыт тирана-толпы,
Я пробился из щебня терновым кустом.
Но безликие орды квадратных теней
Застилали мне небо – и чахла душа.
Я метался, хрипя, как больная луна,
С раскалённым челом и в холодном поту.
Был великий ледник!
Но в пещерах огни
Я развёл, чтобы стужу времён победить.
Соплеменники духа сошлись к очагу
Научиться огню!
Словоблудов орава отравляла мне кровь.
И петля произвола душила меня.
Но вдохнул в меня силы небесный Творец.
Я взорвал основанья Империи Зла.
И восстали мильоны из братских могил,
Обвиняя убийц, как на Вечном Суде.
Я набат, пробуждающий бездны души.
Колокольный мой голос взрывает мозги –
Палачей, окопавшихся в норах Кремля.
Никогда я покоя не дам этим псам.
Не позволю тиранам забвенью предать
Миллионы невинных замученных жертв.
Мы живём не в стране, а в зиндане глухом
И над нами кровавые башни Кремля.
А на башнях кровавые стражи стоят
Под кровавой, как око вампира, звездой.
Их чугунные руки по плечи в крови.
И велик арсенал у наследных убийц:
Изуверские пытки, петля, Колыма,
Пуля в спину, бараки, ГУЛАГ ледяной,
Беспредельный террор и сплошной геноцид,
И руины сожжённых, как лес, городов...
Отравляющий газ из маразма и лжи
Об агентах, шпионах, врагах, кулаках,
Террористах, скатившихся в «антитеррор»,
Чистки партий, зачистки народов и стран
И фильтраций тюремных всемирный позор.
Не пора ли спалить смертоносный вертеп?!
БЫЛ Я ПРЯМ
Не удушливый газ в крематории душит меня.
Не дробит мои кости в наковальне своей камнепад.
Время – деспот бровастый сапогами военной поры
Топчет мой голос гитарный,
Крошит зеркала надежд.
Я пришёл, чтобы петь.
Мне осталось – хрипеть.
Языкастые язычники погрузили меня в безъязычье.
В безразличье – пучину позора.
Весеннее древо любви заменили во мне
Отчужденья пластмассовой веткой.
Стала юность – туннелем,
И Родина – мачехой мне.
А толпа – крепостник настигала повсюду меня.
Был я прям – и сгибали мою прямизну.
Был я прав, исправляли мою правоту.
Красномордый, упитый, воинственный хам
Сокрушал мою душу, как в 30-е храм.
Браконьеры экранов динамитами лжи,
Как белугу, глушили меня.
И протухшею килькой из ржавой жестянки
Травили меня.
«Ты должен!»
«Ты должен!»
«Ты должен!»
На голову рушилось мне,
Будто каменный град, когда убивают змею!
За высокими оградами я видел их дворцы –
Крытые золотом склепы живых мертвецов.
Навозом и кровью
Тянуло оттуда
В весеннее утро.
ВООРУЖИСЬ ТЕРПЕНИЕМ!
Я рассчитал. Нам главное – идти.
Не падать, не стоять – быть на плаву.
И мужество поставить во главу
Судьбы своей и не свернуть с пути.
Их ждёт петля. Крути иль не крути,
Один конец у этих обречённых.
И зреет пламя в недрах потаённых.
Продажным псам от кары не уйти.
Они встречают новый день, дрожа.
Проводят ночи в страхе, не дыша.
Не стоит кровь вампиров ни гроша.
Так вооружись терпением, душа.
Так делай своё дело не спеша.
И будь немногословнее ножа.
ЯРМО
Отказываюсь – быть
В бедламе нелюдей
М. Цветаева.
Был путь определён –
Иной дороги нет!
В лихое из времён
Явился я на свет.
В бедламе не-людей
Мне предстояло жить.
С волками площадей
Мне предстояло выть.
Но площадных волков
Прогнал я с площадей.
Погасший свет веков
Вернул в сердца людей.
Я хищные клыки
Акулам раздробил.
Касанием руки
Уснувших разбудил.
В ярмо суровых лет
Я впрягся, словно вол.
И тьму жестоких бед
От Родины отвёл.
ЛИКОВАЛ ЗВЕЗДОПАД
Был безудержный день из окна в тридевятое царство.
Возлюбил я сирень, дух огня, волшебство и бунтарство.
И когда повернули часы на спине зодиака,
Ликовал звездопад, как Багдад над холмами Ирака.
Перфокарта времён разомкнула уста океана.
И эпоха встаёт на дыбы в стременах Тамерлана.
ОМЕТВЕЛА ДУША
Персональное небо в решётку, без звёзд.
Пропеллерами хищников разорвана весна.
Гроздья гнева набухли от пролитой крови и слёз.
Не широка страна моя родная, а тесна.
Продолжается вариативный процесс похищения
перспектив и надежд.
Зачахли ростки оптимизма.
Омертвела душа, как морг!
Искалеченные апостолы превращены
В шизофреников в клочьях из белых одежд.
И на руинах культа безличности
Разворачивается беспрецедентный торг.
Латентное рабство трансформируется в тотальный крах.
Как останки динозавров багровеют ржавые кости
вымерших поездов.
Рушится иерархия классических питекантропов –
и назревает страх.
Разворочена последняя языческая империя,
как осиное гнездо...
МОЛИТВА
Убереги меня от глупых и болтливых,
От слишком умных и надменно молчаливых.
От бед напрасных и от суетных страстей,
От гнева женщины, от трусости своей.
Убереги меня от глупых и коварных,
От подлости людской, от слов высокопарных,
Невидимых врагов, навязчивых друзей,
Бессмысленной любви, несбыточных идей.
Убереги меня от всякого порока,
От чинных гордецов, от роли лжепророка,
От встреч сомнительных и горестных разлук,
От тяжких мук.
Убереги меня от лени и покоя,
Не дай грешить перу ни словом, ни строкою,
Больную весть постичь иль без вести пропасть,
Не дай упасть.
ПУТЬ ДОБРА
О Господи! Направь на путь добра.
На путь добра! Дорогу дай прямую.
В силках земных, как птица я тоскую.
Везде царят законы топора.
Как долго длится страшная игра!
На лицах ужас – ужас смотрит в лица.
Мир разучился плакать и молиться,
И жизнь черствей, чем старая кора.
Ты повелишь, и сдвинется гора.
Ты улыбнёшься – зацветут тюльпаны,
Воскреснет мир, зализывая раны,
Распустит косы юная заря.
О, Господи! Дай жизнь прожить не зря,
Твоё творенье – жить хочу творя.
МУЧИТЕЛЬНОЕ ЗЕЛЬЕ
Ты был во мне. Теперь ищу тебя!
Я шёл к тебе и потерял дорогу.
О, Господи, верни меня к истоку.
Молюсь за душу, день и ночь скорбя.
Я испытал! И всех земных страстей
Я пригубил мучительное зелье.
О, этот мир страшнее подземелья
Без благодати, Господи твоей.
ВОЗНЕСЕНЬЕ
Волхвы пришли с Востока по звезде.
Дитя явилось в мир. А мир – пучина.
Пустынные дороги и чужбина...
О, Вифлеем, о Родина! Ты где?
Младенцев убивали, как в гнезде
Птенцов бескрылых. Горькая година.
О, Господи, укрой десницей сына,
Святую матерь не оставь в беде!
Египет – плен, изгнанье, униженье...
Иисуса ждёт священный Назарет,
В пучине злобы проповедь смиренья,
Измена, верность, тяжкий труд – терпенье.
Чтоб божьих слов зажечь народу свет,
Голгофа, крест, и к Богу вознесенье!
ШИФРОВАННЫЙ ЗВЕРЬ
Микроволновый рассвет отворил тропосферу Хазара.
В поперечнике лета зияет астральная дверь.
В пространство нирваны восходит радар сахасрары.
Смертоносные когти обнажает шифрованный зверь.
Обскуранты кодируют смену эпох, как куранты.
В акматической эре всесилен коган Валтасар.
По терновой Голгофе уходят творцы в эмигранты,
Чтоб сберечь свою речь – свой сакральный, мистический дар.
УЙДУ К БЕГЕМОТАМ
Транзитное время – от ночи в трактир.
Пульсар переменчив, как март у окна.
Архаикой съездов отравлен мой мир.
И мир, как вампир, кровососит меня.
Я в полдень, как в полночь, взойду на чердак.
Подзорные трубы на мрак наведу.
Но нет Диогена – повсюду бардак.
Возьму я фонарь – к бегемотам уйду!
БЕЛАЯ ВОРОНА
Я в петлях бед. Кольцо врагов тесней.
Стою один я перед стаей хищной
Безликих хамов и ночных теней,
Я – белая ворона, третий лишний.
Идёт на приступ чёрных бесов рать,
Седое небо воем оглашая.
А я шепчу молитвы невпопад,
Их гнусные напевы нарушая.
Терновый на меня надет венок.
Готовят крест, стоит с цикутой чаша.
Но созревает утро, как цветок.
И вьётся в небо дерево махраджа.
ДУША ОБУГЛЕНА
И мною познан вкус отравы.
Как прежде сердце не горит.
Душа обуглена, как травы,
От боли, скорби и обид.
Погибли лучшие стремленья.
И жизнь не стоит ни гроша.
Уже в иные измеренья
Моя уносится душа.
Мне стала родина чужбиной.
Я скорбью полон под луной.
Зачем судьба моя, судьбина,
Так злобно шутишь ты со мной?
СВЕЧА
Забудется, иссякнет, всё пройдёт.
И расплывут морозные узоры
На стёклах озарённых. Разговоры
Утихнут. Ветер ляжет и уснёт.
Кому-то душно. Кто-то у ворот
Чужой души стучится. Но запоры
Крепки. И ясно – не найти опоры.
И Архимед сей мир не повернёт.
Везучий говорит, что не везёт.
И сетует ловкач на неуклюжесть.
Глупцам бездушный душу продаёт.
Позорный торг! Спокоен только тот,
В ком не иссякла в этом мраке совесть –
Свеча, которая весь мир спасёт.
СОЛЬЁТСЯ ВСЁ В ОГОНЬ
Взорвав мосты, нарушив связь времён,
Переломав ключицы и хребет.
Жизнь катится, как пьяный под уклон,
В забвенье, в бездну – и возврата нет.
Разбиты звёзды и погашен свет.
Не различить ни взглядов, ни имён.
Всё миф, всё тайна: игрек, икс и зет.
И тишина, как после похорон.
Бреду в бреду. Во мгле со всех сторон
Кружится рой блуждающих комет.
Настанет час – сольётся всё в огонь.
Сотрётся прах воинственных племён.
Все краски мира потеряют цвет.
Бесцветной кожей станет небосклон.
МОЛЧАЩИЙ
Барьеров пустоты не победить.
Душа двоится. Память барахлит.
И чувствую, что разучился жить.
Кто хочет говорить, пусть говорит.
Молчащий во сто крат красноречивей.
Нелепость обещаний мне претит.
Пускай ханжа святошам рай сулит
(Им, слава Богу, вход туда закрыт).
Но зрячий ложь от правды отличит,
Хотя у лжи витрина покрасивей.
Листвой сухое древо не шумит.
И быть кроту крылатым не грозит.
А мёртвый идол лишь рабов страшит.
У сильных воля твёрже, чем гранит.
Зато душа волны вольнолюбивей.
Дом Цветаевых, 22 ноября 1987 года
О, СЕРДЦЕ!
Мне жжёт лицо огонь неугомонный
Шершавыми сухими языками.
Открой глаза, безумец полусонный,
От жизни заслоняется руками
Безликий трус с душою страусиной.
Ума лишённый, жизнью умудрённый,
Гонимый языками и пинками,
Пресыщенный, больной, неутолённый,
Рекущий прозой, мыслящий стихами,
Зрачки потухнут – станет серой глиной.
Янтарный, белый, синий и зелёный
Люблю цвета и пью, припав губами,
Закатный звон. Смятённый, озарённый,
Тревожа память музыкой старинной.
О, сердце с ястребиными глазами!
Я мечусь, мучась мукой многогранной.
Без громких клятв, став добровольно псами,
Покуда мир болит безмерной раной,
Его мы не залижем языками.
Повсюду кровь и всюду пахнет псиной.
Дом Цветаевых, 25 ноября 1987 года
НАЧАЛО КОНЦА
Повторно пройдёт респектабельный вздор
В амфитеатре времён.
Шлюзы откроют – и хлынет позор.
Позорников легион!
В базальтовой магме взорвётся протей
Под стрельчатым сводом Стрельца
Иероглифы века на скулах камней
Вещают начало конца...
В пучину молчанья уйдет Процион.
Но титры на гривах комет
Нам явят знамения смены времён,
Смещений в орбитах планет.
ЗАСУХА
Память – в пещеры, язык – на замок.
Заржавели колодцы, зачахла звезда.
И потрескались губы озёр и дорог,
И небесные слёзы уходят в песок,
Потому что плевали в субстанцию – Бог!
Средь барханов лишь дюны текут, как вода.
Сумасшедшим верблюдом кочует беда.
Мезозойские жабры расправит варан.
Скорпионовый компас расчертит восток.
Сладкогласый, как древний рубаб, анашист
Воскресит миражи и нагонит туман.
Безутешных, как яд, успокоит обман.
И аяты до неба затянет флейтист,
От листа до корней заучивший Коран.
Погибает отравленный зноем джейран.
Гаснут очи его, как в ночи аметист.
Зазвучит во Вселенной последний азан.
Затрубит в свои трубы небесный горнист.
Накренится на сфере и треснет Земля.
И огнём преисподним грядёт Зильзаля!
1985 год
ЭНТРОПИЯ
Проецируют сумму надежд на трапецию века.
Обанкротились в дым мифотворцы.
Мегаполис растлился, теряя черты человека.
Деструктивная ночь без пропорций!
Модулируют речь ортодоксы эпохи развала.
Энтропия в разгаре.
От большого террора до большого провала
В раболепном угаре.
ЙЕТТИ
Тектонический ветер пронзает Москву.
Ночь впадает в нирвану от бремени слёз.
Поскорей бы от охлоса спрятать главу
Евразийских рапсодий о гибели звёзд.
Зреет вновь деспотия в шестьсот атмосфер.
Тропосферу кромсает листвой вертолёт.
Красномордые йетти кремлевских пещер
Перепутали птицам закат и восход.
СЛУШАЙ БЕЗМОЛВИЕ
В ноосфере меняется полюс на плюс.
Акматична стагнация фонда времени.
В парадигме трайбализма ничего не боюсь,
Если даже не спросят ни фамилии, ни имени.
Не нарушить пришёл я, а явлен! Зачем?
Не важно! И кем? Не важно! Секрет.
Дифференцируют вечность на сотни систем –
Вырабатывается деструктивный менталитет.
Слушай безмолвие, погрузившись в ковчег,
Темпоральной семантики в пустыне нирваны.
И не надо на курганах имитировать бег,
Когда табуны миражей утопают в зелёном ветвистом тумане.
ЛЕТУЧИЕ МЫШИ
Вы летучие мыши в слепых чердаках.
Словоформы топили в певучем вине.
Деревянный цена вам, а были в цене.
Гонит ваши байдарки не ветер, а страх.
Но, расплавив квазары в яичном огне,
Изогнулось пространство в косых скоростях.
Вы, ей Богу, гадали горох на бобах,
Утопая по уши в цветной болтовне,
Вы размножились с ветром, как пчёлы в зерне.
А в шампанском сквозил аллергический крах.
Как папирус читал вас хурритский монах.
Помогите Аллаху!
Да поможет Аллах...
Только вы – ни бельмеса в подобных делах.
НЕВМЕНЯЕМЫЙ СНЕГ
Невменяемый снег набирает разбег.
Парашюты снежинок Алькора.
Умирает безвременье – начинается век.
Замыкается цикл позора.
Невменяемый снег замедляет часы.
Небеса ощущают усталость.
И несутся за лебедем гончие псы
Сквозь туман мировой за туманность.
Невменяемый снег, как война, как разброд.
Яд неонов в сосудах проспектов.
Сотни лет истекает алой кровью народ.
Не кончается пир людоедов.
ОТЧУЖДЕНИЕ
Целуй, иль не целуй – лишь на две мили милый.
Пленительный контракт, антракт – в тиши могилы.
Латентный ритуал – патент и перспектива
Идти ва-банк, как танк, вознаграждение – ксива.
Шлагбаум без перил, безверье – из-под перьев.
Ветрило без ветрил – мерило подмастерьев.
И дефицит мозгов – изгои у обочин.
Лишь поиском козлов козлище озабочен.
Цикл «ГАЛИБ ИЛЬ АЛЛАh»
«Победитель Аллаh»
УКРЕПИТЬ ВЕНЕЦ
Ты правоверным помоги, Аллаh,
Найти дорогу в этом страшном мире,
Здесь пахнет, как в общественном сортире,
И правят люди с кровью на руках.
Ты правоверным помоги, Аллаh!
Подходит ночь, и множатся вампиры.
Царят в умах фальшивые кумиры.
И идолы стоят на площадях.
Что будет с нами? Грех роптать, Творец.
Покинув этот временный приют,
Мы все к тебе вернёмся, наконец…
Но силы дай, пока ещё мы тут,
Твой укрепить сияющий венец
И в слабоверных снова дух вдохнуть!
МОЛИТВА ПРОРОКА
Всесильный, милосердный, всеблагой,
Ты на заре прими мою молитву.
С неверными вступаю нынче в битву –
Веду я правоверных за собой.
Оплотом веры стала Мадина.
Маккой ещё владеют курайшиты.
Но будут непокорные разбиты.
Неверным жизнь короткая дана.
И под зелёным знаменем святым,
Взметая пыль, сметая все преграды,
Помчатся быстролётные отряды,
Сияньем озарённые Твоим.
Аллаh! Ты всесилен и велик.
А я пророк, несущий твою веру.
Ты птицам дал полёт, пустыню – зверю,
Исламу дал пылающий язык.
Как чернь в грязи, погряз в грехах Аджам,
Хазарский царь пирует в Семендере.
Аллаh! Дай силы обратить их к вере,
Открыть Твой путь заблудшим и слепцам!
Подлунный мир пройдут мои войска,
Тебе молиться станут все народы.
Ислам зажжёт в сердцах огонь свободы,
Ускорит бег свой времени река!
ГАЛИБ ИЛЬ АЛЛАh
Ну, вот и Альгамбра... Окончен поход!
Не радость победы, а горечь в очах.
«Эмир – победитель!» – ликует народ.
А он отвечает: «Галиб иль Аллаh».
Святой полумесяц скрестился с крестом.
Идёт Реконкиста – в крови и кострах.
Он спас эти башни. Но тем ли путём?
Однако надолго ль? «Галиб иль Аллаh».
Далёкие предки, покинув Восток,
Примчались в Гранаду на быстрых конях.
А ныне обратно вращается рок.
Живём лишь надеждой. «Галиб иль Аллаh».
От радости пляшет весь город ночной.
Фонтаны сверкают, Альберка – в цветах.
А он одиноко сидит со свечой
И шепчет как суру: «Галиб иль Аллаh».
«Галиб иль Аллаh» – араб. ««Победитель Аллаh».
ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗДОХ МАВРА
Возвысился паденьем Воабдил.
Степные травы пахли, словно амбра.
Он глянул вниз – текла, звеня, Хениль.
Сияла ослепительно Альгамбра.
Прощай, прощай, мой царственный чертог.
О, ветер, мы с тобой отныне – пара.
Взметая пыль по ленточкам дорог,
Мы скроемся в отрогах Альпухарры.
Прощай, Альгамбра! Тяжкая судьба.
Возврата нет – слова напрасно трачу.
Не смог я силой удержать тебя
И вот теперь в бессилии я плачу…
Примечание:
В Испании, над дворцом Альгамбра и в настоящее время возвышается
холм, который носит название «Прощальный вздох мавра».
МЕНТАЛЬНАЯ УМРА
Молитвенный город Джума – минаретный,
Дербент, ты – мечеть с муэдзином вокальным.
И пятничный полдень задумчив как древний.
Платан во дворе с ихтиандром наскальным.
Минбар источает сияние веры,
Вибрирует купол небес безоаровый,
Когда озонируя астронные сферы
Пронзает весь космос азан светозарный:
«Хайа аля салях!»
«Хайа аляль фалях!»
Стремитесь к намазу!
СПЕШИТЕ К УСПЕХУ!
Стань у Железных Ворот – Баб аль-Абваба.
В броню из камней и в кольчуги аятов
Оделись шахиды форпоста Кирхляра.
Реликтовый сад сталактитов смарагдовых,
Висячих садов образец допотопный,
Твой образ начертан в сакральных хадисах
И эйдос заложен в Коране астральном.
Спешите к намазу!
Скажите, где кибла?
А может, оденем ихрам мухаджиров,
Бредущих в текучих песках, как фантомы,
В дни хиджры горчайшей, чем воды Хиджаза.
Согнуты тюками тоски и печали,
Кочуя по зыбким тропинкам изгнанья,
Со скарбом, похожим на скорбь гробовую,
Отыщем миражный оазис Ясриба.
Аль-ихван! О, братья!
Пока в аравийской жаровне гудящей,
Не стали субстанцией дыма и пепла,
Предстанем при Бадре крылатою ратью
Со львами Ислама,
В знамёнах знамений, с зарёй озарений,
Под солнцем палящим, как гнев курайшитов.
«Джаа насруллаху валь-фатху!»
Явится помощь Аллаhа, и грянет победа!
Perpetuum mobilе – вечности ветер
Очистит янтарные зёрна от плевел.
Смирите в себе неуклюжего зверя – гордыню.
Как гордиев узел,
Рубите скорее паучьи узлы
Суеты смертоносной.
Омоем же души тавбой и молитвой
В небесном Замзаме...
Катарсис мекканский!
Прозорливы очи астрального зренья
У чёрного камня в квадрате Каабы.
Он видит в ритмичном мерцанье пульсаров
Эгрегоры в небе парящих ансаров
И дервишей души, кружащихся в зикре,
В тумане квазаров.
Пора завершить нам ментальную умру.
Чалмою небесной украшу чело своё.
Нам ночью откроют духовные очи
Малайки дыханьем своим светоносным.
Вернёмся в молитвенный город шахидов,
Церковно-мечетский, синагогиальный,
Древнехазарский, воспоминальный,
Где полумесяц исламский сливается
С шестиконечной звездою Давида.
Земля источает огонь Заратустры.
О, племена и народы – единого дерева ветви!
Сбылось начертанье Печати Пророков.
Мегаязычные волны махраджа
Проникнут в спиральные рифы галактик.
Молитва разбудит зеркальные сферы
Альфагровых вихрей созвездия Рыбы.
«Стремись путеводною вязью Писанья
К престолу сиянья!» –
Мольба муэдзина.
Глас вопиющего в космос
Да будет услышан...
В СТОРОНЕ
Я чашу жизни выпил не до дна.
Осталась жажда. Но желаний нет.
Угасшая в потёмках прежних лет
Душа не в силах сбросить цепи сна.
Суровые проходят времена.
Но я пока надеждой не согрет.
Ещё эпоха не сменила цвет.
Игра оттенков призрачно-смутна.
Так вера иль безверие во мне?
Ни то, ни это. Что же? Сам не знаю...
Пока что я стою лишь в стороне.
Не хочется потворствовать грызне.
Хоть ветхую рутину отвергаю,
Живу, не удивляясь новизне.
ПУТНИК
В моей суме – прогорклый хлеб страданий.
Мой разум спит. Душа моя больна.
Тревогами гоним, не зная сна,
Бреду в пыли дорогами скитаний.
Истёрся посох – спутник постоянный.
Как солончак белеет седина.
Мне тесен мир, мне вся земля тесна.
И сердце кровоточит, словно раны.
Из небытия хотел я быть. Не стал.
Хотел восстать из праха – не восстал.
Хотел познать – незнание познал.
Так кто же я? Куда иду? Зачем?
Раздавленный, я слеп, и глух, и нем,
Но к истине ведут меня дороги!
ВИДЕНИЯ
Я зябкой ночи скину покрывало.
И что-то вдруг мелькнёт в моём окошке,
И отразится в зеркале средь зала
Таинственной и вкрадчивою кошкой.
Нырнет оно в просветы между сосен,
Как мотылёк порхнёт под фонарями.
Росистой головой кивнёт мне осень
С туманными печальными глазами.
И лес начнёт, шурша губами листьев,
Рассказывать мне были, небылицы.
Швырнёт дождём рябиновые кисти
На книжный стол, на белые страницы.
И расплывут малиновые краски,
Как будто кровь невинно убиенных.
Воскреснут жертвы, как в кошмарной сказке.
И канет в омут стук часов настенных.
Глаза огнём рубиновым искрятся.
И спорят меж собой ночные гости.
Один в другого тычет мёртвым пальцем.
А третий пересчитывает кости.
ДУХ ЖИЗНИ
Смерть очертаний жизни не лишит.
Вода всосёт в себя и кровь, и жилы.
Дыханье станет ветром. У могилы
Взойдёт лоза, кроша ладони плит.
Ночь – матерь дня. Она в себе хранит
Зерно рассвета и дарует силы
Набухшим почкам, чтоб они открыли
Созвездья губ – и птица зазвенит.
Дух жизни бьётся в чреве у огня,
В полете пчёл, в молитве пилигрима,
В копытах беспокойного коня.
Дождь времени идёт неудержимо.
Стальная сокрушается броня.
И только жизнь одна несокрушима!
ВВЫСЬ
Костром Эрана
Возгорись.
Во мрак удушливый
Ворвись.
Будь верным истине.
Гордись!
Взлети душой крылатой
Ввысь.
Губами слёз земных
Коснись.
Взойди звездою
И светись.
Терпением вооружись!
Смирись.
И помни боль.
Клянись.
Пережитое – ночь.
Но мысль
Горит свечою
Оглянись!
Всех береги
И берегись.
У Бога
Проси прощения.
Молись!
ПОКОРЕНИЕ ВЫСОТ
Который раз скрываюсь? Но опять
Я рвусь наверх, сквозь сумрак непогоды.
Да, мне нельзя ни шагу отступать.
Идёт борьба за главные высоты.
Вот в сотый раз, над пропастью вися,
Рискуя жизнью каждое мгновенье,
Я напрягаю мышцы донельзя.
Иначе неминуемо паденье.
Внизу, вверху – лишь небо. Нет земли.
На кручах проверяются мужчины.
Мы покорим, поверьте, чёрт возьми!
Любую неприступную вершину.
Мы вот уже на самой высоте.
Летят орлы, грохочут водопады.
У наших ног, во всей их красоте,
Сверкают покорённые громады.
Стоим в лучах сияющей зари,
Забыв свои тревоги и заботы.
А, значит, мы сумели покорить
В самих себе духовные высоты.
*** *** ***
ИДУЩИЙ К ИСТИНЕ
(Профетическая поэма)
I.
Исход великий иль плачевный
Нас ждёт в конце земных путей.
Вся жизнь – кочевье. Я – кочевник,
Идущий к истине своей.
Ищу ответы у пророков.
К созвездьям руки я простёр.
Из тьмы беспамятства к истокам
Иду ветрам наперекор.
Ведёт подзвёздная дорога
Среди пустынь, во мгле веков.
Я – эхо горного потока.
Я – дождь в ладонях облаков.
Душа возвышенней, чем полночь
В огнях небесных и земных.
Творец, я верю в твою помощь.
И в благодать щедрот твоих.
Мы духа высшего созданья,
Но в суете не сознаём,
Что корни наши – в мирозданье,
Душою растворились в нём.
Как птица в глыбы ледяные,
Мы погрузились в мёртвый быт.
Мы думаем, как крепостные, –
Нас некому раскрепостить.
Цветут в саду сирень и слива.
И пахнет женственной весной.
Глядит эпоха горделиво
На нас принцессой молодой.
Но под светилами Востока
Я жаждой истины томим.
Я путник, вышедший до срока
На бездорожье пилигрим.
Тот, кто ползёт, а не летает,
Едва ли к истине придёт.
А мысли крылья обретают,
Когда раскован их полёт.
Судьба ведёт через барьеры.
Бесстрашие – волшебный щит.
Придут духовные Икары.
Их вечность не испепелит!
II
Влюблённым в жизнь нигде покоя нет.
Хочу, избрав оружием терпенье,
На тьму вопросов отыскать ответ,
Найти всего причину и значенье.
Я заревом метафор и стихов
Вам озаряю путь под небесами.
Я не лакей властей, не празднослов,
Торгующий бездарно словесами.
По краю туч, скользя течёт закат
За горизонт, охваченный дымами.
Я листьями заговорю, как сад,
Как летний день заговорю дождями.
Я говорю со звёздами, с травой.
Вскрываю слов глубинные значенья.
В пределы духа, в космос голубой
Избранников ведут мои созданья.
Правдивостью поэты велики!
Вернуть бы, чтоб услышать голос века.
Колоколам умолкшим языки,
А человеку званье человека.
Сомненьями терзался Хагани –
Считал мудрец, что тленно всё на свете.
Стихи о смерти написал. Они
И подарили смертному бессмертье.
Путь к истине бессонен и тяжёл.
Путь к истине привёл Вазеха к песням
Он через песни к истине пришёл,
А я иду по звёздам неизвестным.
Но рано подводить трудам итог.
Переплелись надежды и дороги.
Задумаюсь и чувствую ожог –
Прикосновенье пламенной эпохи.
III
Ступаю опять в неизвестность.
В тумане не видно границ.
Но манит великая бездна
Меня караванами птиц.
Я грудью к земле припадаю
И слушаю шорох травы.
Как хочется милому краю
До боли признаться в любви!
Целуется с листьями, с глиной,
Упавшая с неба роса.
Хочу я в стихах воедино
С землёю связать небеса.
Хочу обратиться я к звездам,
Узнать гороскопы навек.
Молюсь, чтоб не мучили слёзы,
В страданьях не жил человек.
А нынче трагедии мира
По мощи и силе страстей
Трагичней трагедий Шекспира
И Дантова круга больней!
ОГЛАВЛЕНИЕ: http://stihi.ru/2022/01/16/5051