Люди. Они пусты. Зрячие, слышащие манекены. Вечерами можно в противовес судьбы плавно водить по венам от безразличия слов, изрекаемых их носоглотками. Моя сущность построилась нотками бы, если каждый из вышеназванных вышел с толпы, подарил-таки пару ласковых. Да, мы, люди, натурой своей не блещем и слова посылаем с усталости… Но как думать о будущем нечто, когда многим привит исхудалый вид? Люди вокруг меня ил лица меняют звук: слов и действий неровный стук, словно мысли самоубийцы.
Лица. Они… мертвы. По утрам на проспектах их быстры реки. Равнодушие той воды вызывает пустые аптеки. Замечать по местам – разве прелесть ли – все встречать таких, кто отдался так, за пятак, отглагольной бедности. Кто-то ищет, как раньше я, драгоценного смысла метры. Кто-то зомби почти, надевает наряд и бежит на попутном ветре. Знаешь, я мог сказать: то – вранье, обо мне, человеке. Но боюсь, скоро стану таким и останусь лицом навеки.
Вещи. Они… нужны. Но я в них, конечно, не верю. Разве вещи плетут стихи, где от слов не уйти без волнений? Важен ли безучастный то взгляд, когда близкий тебе – молчит. Да, мой взгляд, тоже стал угловат, мне грозит исхудалый вид. Я не знаю как дальше быть. Быть лицом, манекеном, просто быть?
Люди, есть ли шанс поменять и в обратном меня убедить?
xx/xx/2021