Tout finit, pour que tout se renouvelle,
tout meurt, pour que tout vive.
J.-A.-Fabre
Кто вышел раньше, кто - чуть позже,
Но всё равно пересеклись
Там, где полупустые рощи
Стрекоз подбрасывали ввысь.
Прозрачней становился воздух,
Стремительнее - их полёт.
Хрустели под ногами звёзды,
А может быть и первый лёд.
И останавливалось сердце
У мухи в зыбке паука,
Когда смущённый яшахейфиц
Блистал со скрипочкой в руках.
Один оставшийся под кровом,
Случайно выживший, ничей,
Солист - запечный ростропович -
Налаживал виолончель.
О, как озвучивали осень
Специалисты-мастаки:
Медведки, жужелицы, осы,
Цикады, бражники, жуки.
Башмет прованского разлива,
Незатихающий альтист -
Смычка легчайшие извивы,
Вся жизнь – в порыве и в пути!
Иного мира населенье,
Крылатый кочевой народ,
Они тогда ещё сильнее
Рвались навстречу и вперёд –
Раскрыть секрет и вызнать тайну
Хотелось им быстрей всего,
Но только отблески метались
Над насекомой головой.
Прекрасная павлиноглазка
Пчёл-каменщиц куда храбрей.
Как ей рукоплескал безгласно
Трудолюбивый муравей!
Пора воздушных поцелуев,
Когда вино, как воду пьют,
И лупит виртуоз мацуев
По листьям лапками шестью.
И в этом райском балагане,
Где вольнодумствуют жуки,
Землистым ароматом тянет
С отлогих берегов реки.
До крепких ледяных объятий
Рукой подать. Тускнеет даль.
Имаго скидывает платье
И пропадает.
Навсегда ль?