Я, братцы, как всякий нормальный пророк,
Умею читать и в строке и меж строк,
И вот что хочу вам сказать, пацаны:
По ходу, не всем нам дожить до весны.
Судите же сами: не лезет в рот снедь,
Тогда как к бухлишку брезгливости нет.
К тому же мы знаем, что градус крадёт,
Та самая снедь, что не лезет нам в рот.
Мы – русские люди с широкой душой,
И год наступил, как всегда, непростой,
Салаты подскисли, увяли мечты,
Разводы и грязь на панели плиты,
В еловых иголках заблёванный пол,
На нём недогрызенный кем-то мосол,
Обои в цветочек, герань на окне –
Какие ж тут мысли о склочной весне?
Но чу! Вижу выход – стоит бухлецо,
Расправлю я плечи, и грудь, и лицо,
Хлебну так с полбанки и стану добрей,
Я всё же – пророк, русич, гиперборей!
Ещё накатил и слегка окосел,
Меж строк не читаю – подсбит мой прицел,
Теперь говорю вам всем как на духу:
О вечном нам надо, мы ж про требуху.
Меня уважаешь? На, руку пожми!
Чо? Завтра в одиннадцать прям у лыжни?
Ты… это… короче… ох… сердце… милок…
Сейчас отдышусь… и накатим чуток…
Я помнишь, гутарил, что в чём-то вещун?
Сейчас вот тебя я и оповещу:
Ноль три вызывай – что же, будем честны,
Не всем нам удастся дожить до весны.
___________________________________________
В больничной палате белым всё бело,
Но воздух подспёртый, потеет стекло,
И спят в ней тяжёлым, обрывочным сном
Пророки, волхвы, а в проходе сквозном
Подсжавшись в подушку сам Наполеон.
И время летит, и бушует метель,
А в наркологичке отбоя от тел
Не будет нисколько, ведь ясно ясней –
В России так принято: в яви иль в сне
Мы с нового года скорбим по весне…