Лечу. И Пулковский меридиан
куда-то вдаль настойчиво стремится.
Пересечёт он много-много стран,
другим назвавшись, снова воротится.
Я по нему, как по тугой струне,
по нерву, возбуждённому ударом,
скольжу судьбе навстречу, чуть дыша,
забыв былое в саквояже старом.
И маюсь грустью, а зачем лечу?
Иное место не одарит смыслом.
Всё закольцовано давным-давно -
желания, меридианы, мысли.
В отсутствие манящей новизны,
я — птица, заключённая в неволе,
могу лишь раствориться в синеве ,
не чувствуя ни радости, ни боли. ..