Ветшают покровы, слабеют мозги,
И ноги не держат, и падают руки.
Не слышно ни звука, не видно ни зги…
Но радость травой прорастает сквозь муки.
В стремлении дерзком зайти за черту,
Во прахе – на вечность тая притязанья,
Я в старческих немощах вдруг обрету
Младенчески чистую радость познанья.
Незримою птицей летает душа
В запретные выси, в заветные дали,
То тени столетий крылом вороша,
То знаки на реверсе лунной медали.
Не чую предела: лечу наугад,
Как будто бы плоти уже не имея.
Пространство и время не чинят преград.
И духом свободным везде и нигде я.
Я всё и ничто, я рожденье и смерть,
Я космос и хаос, безумье и разум.
О чем и помыслить, казалось, не сметь:
Вселенную всю я держу в себе разом!
Я с Девою рядом стою у Креста,
Пронзенная болью, почти неживая,
Я в Пятницу плачу над телом Христа,
Но свет Воскресенья уже прозреваю.
Чего устрашусь? И чего не смогу,
Творцу уподоблена, Чаше причастна?
Хотя бы на миг – неподвластна врагу.
И немощной плоти душой неподвластна!