***
Из яблока, из хищника, из змея
выпрастывались, ползать не умея,
и наши ветки за ноги волхвов
цеплялись мёртвой хваткой. Хлипких швов
на шеях наших не нашёл бы зрячий,
и всё, возможно, было бы иначе,
но длинная, бесснежная зима —
здесь предсказуемо — уводит от ума.
Нет, не с него, не со двора, но от,
так от жены уходит сумасброд,
с неё слезая, как вторая кожа,
как лишнее — и ярче цвет, и строже
встают черты её упавшего лица.
И если сил достанет до ловца,
прирученного зверем, не проснуться,
считай, зиме конец, и пришлеца
поставят в землю осторожно, до конца —
и до начала невозможности вернуться.