Наши тени наложены друг на друга,
Перекрыты, скрещены, сведены.
Будто чёрные борозды из-под плуга
Слиплись в кляксу новой, как ночь, луны.
Дивный фон создаёт абсолютность точке,
Где рождается нечто; и этот акт -
День седьмой, как запомнил Великий зодчий.
Наши тени - вне пьесы, они - антракт.
Прочность связи меж ними столь иллюзорна,
Что надежнее время в ином яйце.
Вылупляясь, мы надрываем горло.
Тишина снисходит до нас в конце.
Это то, куда ни войти, ни выйти:
В понимание, в смерть или в чью-то тьму.
Упирается путь в горизонт событий,
Но идти приходится самому.