картавя и шипя, и скороговоряще
про то, что много дел и надо поспешить
узнать все сплетни, им придумать настоящий
сюжет, неважно что противоречит нить,
морская болтовня, как уличный торговец,
умело продаёт мне лёгкость бытия,
в которой спят клубком пушистым долг и совесть,
в которой нет проблем других. есть только я.
в гипнозе от тепла, доверясь безыскусным
посланиям любви в речитативе слов
на разных языках, вдруг слышится по-русски
«умаялся, устал, ложись поспи, сынок».