Под покровом луны цвета жёлтых клыков,
Средь густеющих крон и еловых ветвей,
Просыпаются, в страх загоняя волков,
И охотничьих псов, и самих егерей,
Те, о ком со времён поселений славян
Много сотен сложили легенд гусляры,
Чьи зрачки в темноте вертикально горят,
И о ком мы молчим с детворой до поры.
Волкодлаки выходят из леса гурьбой,
Тянут ноздри туман над опушкой в ночи,
И пронзает сквозь сон раздирающий вой,
Оглашающий людям: идут палачи!
Глухо ставни, врата на амбарный замок,
На съедение - птиц, в сени - злобных собак,
До развязки не кажут на улицу лиц,
Но нашёлся, кто знает, смельчак ли дурак?!
Он один на один им на встречу пошёл,
Во рубахе с одним засопожным ножом,
Запах крови и плоть протыкающий кол,
И утробным хрипением хор за холмом.
Он вернулся под утро едва ли живой,
В шрамах руки и ноги, лицо и спина.
Но живущим во страхе не нужен герой,
И встречала не слава - тюрьма да сума.
Снова начали жить, скот пасти на полях,
И забыли постыдный и липкий свой страх,
Одиночка-чудак их покинул раз так,
Но под диском Луны снова взвыл волкодлак.