В учебный год 1944-45г.г. наш уже третий класс «А» перевели из 125- ой женской школы на М. Бронной улице на Б. Бронную в школу, тоже женскую, №124, недавно вновь открытую. Рядом со школой был клуб им. Н. К. Крупской (бывшая синагога).
На первом этаже школы стоял бюст Сталина. Здесь нас принимали в пионеры, и мы хором давали «клятву» учиться на «хорошо» и «отлично» - но учились все по-разному, стандарта не получилось.
В каждом классе были санитары, в моём ряду Галя Токарева, очень тихая исполнительная девочка – в её обязанности входила ежедневная проверка чистоты рук, белых воротничков на одежде и осмотр голов – с косичками и без на предмет обнаружения вшей.
Классная руководительница Александра Васильевна Ковалёва вела почти все предметы. Девочки любили её – спокойную, добрую. Когда она заболела и попала в больницу, в классе решили навестить её – Эра Гольцева и я были делегированы к ней. С маленьким горшочком с зеленью (нецветущей), купленным в цветочном магазине, мы поехали в больницу. Александра Васильевна была очень тронута таким вниманием. Вскоре она поправилась.
Учительница рисования Елена Романовна на одном из уроков сказала, что трёх девочек из четырёх третьих классов она отведёт в художественную школу, на параллельное обучение. Это были Оля Фатеева – её мама умерла в блокадном Ленинграде, отец был на фронте, а её и младшую сестру вывезли к родным в Москву, Ира Гришина, дочь художницы, и я. Волею судьбы мы в будущей жизни оказались очень близкими людьми, и не только по профессии(Оля – геолог, окончила ЛГУ, Ира и я – географы, МГУ).
Художественная школа находилась на Садовой-Кудринской улице, рядом с Планетарием, во флигеле старинной барской усадьбы. Мы попали в младшую группу. Было холодно, помещение плохо отапливалось. Занимались все группы в одном зале: живая натура (в тёплой одежде) для старших, гипсовые головы для средних и натюрморты с глиняным горшком и бутафорским яблоком для нас. Старшие подшучивали над младшими, но педагоги были внимательные, доброжелательные, и нам было хорошо.
В художественной нас поощряли сухим пайком. Выдавали его в пятницу сразу за неделю – и мы несли домой связку небольших баранок и кулёк карамели без фантиков.
В нашей 124-ой школе мы выпускали классные газеты и «Колючки» (для поднятия настроения). Директор школы Марина Семёновна Девина – очень строгая, на школьном собрании сказала, что мы должны учиться гораздо лучше, мы в одной из центральных школ, а не на рабочей Пресне. Мне это странно было слышать потому, что мой отец был рабочим.
После школы мы иногда ходили в кинотеатр повторного фильма у Никитских ворот на немые фильмы с музыкальным сопровождением – перед экраном стояло пианино. Фильмы о войне смотрели в кинотеатре «Родина» - рядом с музеем Революции.
Я была уже большая (11 лет) и ходила иногда одна в продуктовый магазин от типографии отца – ОРС (отдел рабочего снабжения), рядом с театром Революции на ул. Герцена. Продукты поступали в магазин нерегулярно, часто мои походы заканчивались неудачей – кроме соли и спичек на прилавках ничего не было. Однажды «повезло» - одновременно завезли много продуктов (и жиры, и крупа, и макароны, и сахар, и что-то мясное или рыбу). Отоварила наши три продуктовые карточки, а сумка у меня была небольшая. Я растерялась и заплакала – не могла всё «затарить». В магазине было много людей, вдруг одна из женщин в очереди подошла ко мне и велела раздеться (была холодная осень), я сняла пальто, она заставила меня снять юбку с длинными бретельками, связала узлом с одной стороны, а из бретелек сделала 2 ручки, заполнила мои «ёмкости», повесила «рюкзак» мне на спину, в руки дала мою сумку и выпроводила меня из магазина. Такое богатство я радостно несла домой – «добытчица»!