Дед Евсей – раздухорился,
выпив дымки, он не сник,
хоть с казачею харизмой
всласть залил за воротник.
Выдал бабке: «Смолкни, Клава!»
и, войдя намётом в раж,
задишканил, как Бакланов:
«Шашки к бою! Рысью – марш!»
Вспомнив, службу как достойно
нёс в Семнадцатом полку,
бил в крыльцо костыль евойный,
будто мерин на скаку.
"Мы ишо показакуем!", -
захромал на баз, как гусь.
"Будя, старая, в соку я,
не перечь мне - разведусь!
Ить жалмерок ноне вволю!"
(В деде - сотня бесенят,
словно шилом в место колют,
то, на чём в седле сидят).
На Божнице в старом складне
мироточил лик святой
в честь того, что жив урядник –
мол, не время под плитой!
Дед умел поколобродить –
«Чёрный ворон» заиграв,
объявил родне: навроде,
что теперя «енерал»!
Он у кочетов картинно
пальму первенства отнял,
встренув кума Анкундина
у соседского плетня.
Вместя пили с ним из крынки
и качался небосвод,
ить вчерась нагнали дымки –
заглотнись хучь цельный взвод!
Солнце лучиком кидало
взор на старенький мундир
и звенели две медали,
да «Егорий» на груди…
Опосля – в сарай кирпичный,
чтоб заснуть там на овсе…
… Будоражил дух станичный
славный дедушка Евсей!
изображение взято из интернета