Под колесами хрустел снег
И сверху летели хлопья,
Рядом сидел человек
И город читал исподлобья.
Красным горел фонарь,
Кровью измазав дорогу.
Кровь затирал янтарь
И изумруд, слава богу.
Тихо звучала ночь
Голосом магнитофона,
Эхом, летящим прочь,
Эхом ушедшего года.
А человек молчал,
Не подпевал и не слушал,
Словно внутри пропал,
Как в трубку свернул свои уши -
Думал о чём-то своём,
Вывихнул все свои мысли,
По небритым его щекам
Бежали витринные искры.
Город играл огнем.
Дворники стёрли звёзды,
Спящие на ветровом,
Следом легли их сестры,
Сброшенные с небес,
Может быть, за проступки
В сказочно-яркий лес
Чьей-то рукой для шутки.
А человек грустил,
Нудно считая снежинки,
Мимо летел с ними мир,
Сущность сплетая в картинки.
Мимо неслись дома,
Заснеженные деревья.
Он спрятал лицо в рукавах,
Разрушив последние звенья
Между дорогой и сном.
Я и не смел вторгаться:
Сделал погромче, и стон
Где-то во тьме потерялся.
Он глубоко вздохнул,
Вытер глаза ладонью
И посмотрел не меня
С какой-то вселенской любовью.
За поворотом вокзал -
С чемоданом уходит в ночь...
Крыши накрыл январь,
Как бархатный саван. Точь-в-точь.