Заповедник Биркет Карун (северный берег). Дом отдыха Министерства нападения.
Время вскоре после призыва на иша; особая примета — в сумеречном небе почти выделилось зарево от города. Луны над горизонтом не видно, облаков нет.
На протяжении почти всей сцены, кроме явно оговоренных ракурсов, главные герои (и на протяжении строго всей сцены — их лица) попадают в кадр исключительно в отражениях (на поверхностях оконных стекол, линз, экрана игрового автомата, озерной воды, черного кофе…), через неоднородно преломляющую среду (струи воды, фигурное стекло, пластик…) или (однократно) в видоискателе телефонной камеры (оба одновременно, режим ландшафта).
Скобками в подписях обозначается синхронизация реплик и конвергенция интонаций до степени смешения.
Видеоряд сцены не везде синхронизирован со звукорядом.
Коридор второго этажа базы отдыха выходит на запад. Перед торцевым окном, занимая пол-прохода по ширине, стоит игровой автомат с широким экраном, кнопочной панелью и рычагом с круглым шариком на конце. На экране открыт финальный этап партии в нарды (так называемая гонка). "Красные" (наверху) ведут и уже выбросили тринадцать шашек из пятнадцати.
Негромко играет песня "Право на выбор" группы "Неприкасаемые".
Ладонь толкает рычаг, и он с металлическим ударом идет вниз. На зарах выпадают 1 и 3. В черных секторах поля угадывается отражение плеч и черт лица, особенно заметное в движении.
АЛЬ-НАХЛИ (машинально-пояснительно).
Пролет.
АМНЕРИС (подходя слева и отражаясь в окне).
Провербиальный отпускник.
АЛЬ-НАХЛИ.
Стараюсь соответствовать.
АМНЕРИС (стоит уже совсем за плечом аль-Нахли; отвечая ей, он оборачивается, но без поворота корпуса).
Красиво.
"Атари", да?
АЛЬ-НАХЛИ.
Завхоза не казни:
Ее пол-базы сохранить просило.
АМНЕРИС.
Вот интерес играть на интерес.
АЛЬ-НАХЛИ.
Гляжу, сегодня ревизоры едки.
АМНЕРИС.
Каких пришлю. Как воздух в ВВС?
АЛЬ-НАХЛИ.
Значительно прозрачней, чем в разведке.
А как удача у Шаджар ад-Дурр?
АМНЕРИС.
Ты не спешишь? Могу устроить тур.
АЛЬ-НАХЛИ.
Давай без политинформаций только.
Станки, станки…
АМНЕРИС.
Да и без них все тонко.
Тут допоздна обратно вход?
АЛЬ-НАХЛИ.
В любое.
АМНЕРИС.
Пока тепло, пройдемся до прибоя?
АЛЬ-НАХЛИ.
Куда велишь.
АМНЕРИС.
Последний делай ход.
АЛЬ-НАХЛИ.
Пусть мертвое железо подождет.
Монтажный переход в движении: стены коридора сменяются кипарисами аллеи. В кадр попадают тени героев, отбрасываемые низкими фонарями.
С полуарки одного из фонарей падает и неслышно улетает сова.
АМНЕРИС.
…и с Древом ты попал не в кровь, а в миф:
Восставшие рабы — черкесы, скифы…
Кто знать бы дал, что рвущийся в халифы
В сто тысяч раз свободней, чем халиф!
АЛЬ-НАХЛИ.
Открытье ли? Поди, не сопромат:
Иное муж, иное — кандидат.
АМНЕРИС.
Архитектурно, да, не rocket science,
Но все на всех влияет, всех касаясь
Еще плотней, чем обещал пергамент.
Договора, коллеги, двор, парламент…
Какой рычаг ни надави — труха.
АЛЬ-НАХЛИ.
С народом говорить, как ты, умея…
Тебя ж носить готовы на руках.
АМНЕРИС.
Вот на руки — отличная идея.
(оба смеются)
Глядишь с моста, летит комар над Нилом —
Завидуешь.
АЛЬ-НАХЛИ.
Открою?
АМНЕРИС (управляясь с задвижкой калитки).
Здесь по силам.
Потом зато…
АЛЬ-НАХЛИ.
С расспросами не лезу.
АМНЕРИС.
Не драмы ради.
АЛЬ-НАХЛИ.
Правда?
АМНЕРИС.
Инфобеза.
За калиткой аллея кончается, переходя в песчаное поле бесконечного пляжа.
Сняв туфли, Амнерис решительно сворачивает с мощеной тропы.
Купаются здесь?
АЛЬ-НАХЛИ.
Как везде в Сахаре.
АМНЕРИС.
Да, что-то я спешу, как на пожаре.
К шайтану переборы комбинаций.
Ты прав: есть дело. Можешь отказаться.
АЛЬ-НАХЛИ.
В какой откажет маленькой услуге
По гарнизонной банде друг подруге?
АМНЕРИС.
Ты в небе нужен мне.
АЛЬ-НАХЛИ.
Гляжу по мерам:
В довольно сером.
Шаги смолкают: Амнерис останавливается. До воды метров десять.
АМНЕРИС.
Да. В довольно сером.
АЛЬ-НАХЛИ.
Что за купец так дорого берет?
АМНЕРИС.
Недорого: один ночной полет.
АЛЬ-НАХЛИ.
А что дает? — спрошу-ка по-другому.
АМНЕРИС.
Кровь, пот и слезы: золото Райкома.
За Хорасаном есть такие двери…
Легенду слышал?
АЛЬ-НАХЛИ.
Это миф.
АМНЕРИС.
Проверим.
Гуманитарно и из альтруиз…
АЛЬ-НАХЛИ.
Приятное с… Так что за план? Делись.
На экране смартфона Амнерис (noname, LineageOS) вспыхивает фотокарточка юной девушки или молодой женщины — невысокой и худощавой, но с выразительными локтями, без накидки, с короткой стрижкой, волосами, крашеными в сюрреалистический серебристый, оценивающим и проницательным взглядом и бокалом вина в руке.
АМНЕРИС.
Спасти из рук движенья "У#бан"
И тех, кто за спиною "У#бана",
Вот эту дщерь Восточного Ирана.
АЛЬ-НАХЛИ (пожимая плечами).
И только?
АМНЕРИС.
И Восточный весь Иран.
АЛЬ-НАХЛИ.
Американцы думали…
АМНЕРИС.
Замнем.
Условно скажем, времена другие.
АЛЬ-НАХЛИ.
Их лом…
АМНЕРИС.
Допустим, отрастили лом.
Мой план — скорее, нейрохирургия.
По, так сказать, израильской тропе.
АЛЬ-НАХЛИ.
Заманчиво. Мне — трибунал. Тебе…
АМНЕРИС.
Одно из двух — Гаага или Нобель.
Шанс в том, что у сидящих на трубе
В Кабуле положение дрянное.
На них, как не учили чертежи,
Под стать моим невидимые путы.
Их…
АЛЬ-НАХЛИ.
Без минут признали.
АМНЕРИС.
Не спеши.
Бывают очень долгие минуты.
Они стоят почти у самой воды. Прибой заглушает скрип песка и накатывается на брошенные туфли Амнерис.
Никто не ждал такой удар планет.
Они еще чужие — даже в умме.
Чтоб их признали, нужен аргумент,
Как за Москву с Пекином, только в сумме,
И в лодке только расширяет течь
Их фирменный прием — к себе привлечь
Вниманье, из кустов сверкая…
Старейшин их в Париже ждут вот-вот
Буквально в пиджаках и без бород
С докладами ООНовских комиссий.
Их пропустили в каждый вилайят:
Гор, Балх, Капису, Кандагар, Герат…
Кафиры любят пыл Савонаролы
В саду соседа; любят штурм дворца —
Но на кону хранение лица.
Под лупой все: вода, преступность, школы,
Метан и аллергены на полях,
Гражданский мир.
Направление взгляда аль-Нахли в темноте не понять, но в аудиоканале слышно только дыхание Амнерис.
И я пока не вижу,
Хоть три луны слежу, в календарях
У первых лиц ни двух минут в Париже.
Там сброд от Клода-Жана до Чи Лю.
Они по струнке ходят. В это время
Над Вазастаном…
АЛЬ-НАХЛИ.
Я тебя люблю.
АМНЕРИС.
Со всеми импликациями?
АЛЬ-НАХЛИ.
Всеми.
АМНЕРИС.
Дай руки.
АЛЬ-НАХЛИ
Мы ж еще не?..
АМНЕРИС.
Наживное.
Всего три слова: будь…
Полупротянув смартфон аль-Нахли, Амнерис запускает какое-то приложение с камерой и видоискателем.
Я в телефон заладила имама.
АЛЬ-НАХЛИ (поддерживая левый край).
Круть. Спецзаказ?
АМНЕРИС.
Пилотная программа.
Два пальца, селфи, распознатель речи.
АЛЬ-НАХЛИ.
Но там не автоматика?
АМНЕРИС.
Диспетчер.
Аль-Нахли подносит большой палец к левому подсвеченному квадрату, останавливается и поднимает взгляд.
АЛЬ-НАХЛИ.
Ты знала.
АМНЕРИС.
Двадцать лет.
АЛЬ-НАХЛИ.
Какого фига!
Здесь не интрижка брезжит, а интрига.
Слетаю, granted — но, Аллаха ради,
Кто я в ней?
АМНЕРИС.
Друг по гарнизонной банде.
Весь город наш — последний сад нехожен.
Тебе двенадцать. Мне двенадцать тоже,
Мы делим мир под туями у сквера,
И я добыла узел Искандера.
Камера (на северо-западе, на уровне пояса) берет слабо освещенные силуэты Амнерис (смотрит на юг, в пространстве камеры — справа) и аль-Нахли (соответственно, слева).
Оба молчат, но это умиротворенное (хотя отчасти растерянное), а не напряженное молчание.
АМНЕРИС.
На базах редко, что песок — и в воду.
Без свай, мостков…
АЛЬ-НАХЛИ.
Ну, наши тут пытались…
АМНЕРИС.
Люблю Сахару в это время года,
Особенно когда нырнуть куда есть.
АЛЬ-НАХЛИ.
Теперь на берегу и без метафор.
Ведь это махр, Айя?
АМНЕРИС.
Это махр.
Полжизни позади, но атом мечен.
Я не взяла б — и ты не дал бы меньше.
АЛЬ-НАХЛИ.
Все сходится. И это очень странно.
АМНЕРИС.
Бывает. Без луны все тени сиры.
АЛЬ-НАХЛИ.
Я думал, ты играешь для охраны…
АМНЕРИС.
Вино в хрусталь, как говорят кафиры.
АЛЬ-НАХЛИ.
Любой из нас на этом свете временн.
Я приводил к дробям Синай и Йемен,
В руках довольно, вроде, этой клади,
А поскребешь — воспоминанья немы.
Хотелось бы сказать: беру не глядя —
Но наглядеться как?
Призывающим жестом показывает на полупотухший смартфон в руке Амнерис.
Шли. Выйду в небо
И с родом аль-Нахли без славы сгину.
АМНЕРИС.
Я дни сочла. Ты мне оставишь сына.
Фотовспышка (опционально — с невозможными для смартфона падающими искрами) и сразу за ней монтажная склейка. Тот же берег, но видно только озеро в нижних 28-30% экрана и звезды в верхних 70-72%. Положение созвездий прибавило 7-10 градусов к западу.
На усмотрение режиссера склейку можно растянуть музыкальной композицией на фоне звезд. Эстетического смысла в этом нет, но так, если нужно, можно сбалансировать хронометраж.
АМНЕРИС.
Как Орион горит.
АЛЬ-НАХЛИ.
И это явь.
АМНЕРИС.
Да, мукаддим.
АЛЬ-НАХЛИ.
Раид.
АМНЕРИС.
Еще поправь!
Халиф в Египте не стреляет мимо:
Здесь, в этом ранце, форма мукаддима.
АЛЬ-НАХЛИ.
Тут не субординации, а чести
Предмет же: отвечать инвентарю.
Шорох уплотняемого песка, крик какой-то водяной птицы.
Пошли в тепло? Я шоколад сварю,
Открою чарт…
(СКОРЕЕ АМНЕРИС).
…продолжим…
(СКОРЕЕ АЛЬ-НАХЛИ).
...и расчертим.
Визуальный ряд опережает последние реплики так, что они становятся перформативными: Амнерис упирается подбородком в подушку; Мохамед рисует горячим шоколадом на ее спине. По плотности и детальности узор примерно соответствует йодной сетке, но менее регулярен. Ось камеры направлена от левой лопатки Амнерис к правой. Единственный источник света — локальный (слева и выше на расстоянии где-то метра), вне кадра и не точечный (тени выразительные, но не четкие, а с градиентом в дюйм); скорее всего, это настенная лампа.
Изображение полностью пропадает (в кадре черно и пуассоновский шум); зато наконец включается соответствующий помещению звук.
АМНЕРИС (смеется).
Вот научила я озорника.
Не, не наружно. Просто шоколада.
Крупный план: расширяющиеся к краю (пси-образное сечение, белый фарфор, алая или красно-оранжевая глазурь) чашки, полные на две трети, ударяются ободками в воздухе.
(ОБА).
За наше небо.
Вид справа-сзади (положение камеры — на четыре часа от направления взглядов): Амнерис (слева) и аль-Нахли (справа) сидят обнявшись в приземистом кресле перед кофейным столиком. На столике обе чашки, кувшин с шоколадом, смартфон халифа экраном вниз и мини-планшет пилота экраном вверх. Окно выходит на озеро, и в стекле отражается освещающий комнату оранжевый торшер. Амнерис без накидки. Мохамед, кажется, держит ее за руку, но это чистая спекуляция: камера расположена с его стороны, и точно понять невозможно.
АМНЕРИС.
Для Исламабада
Ты полетишь бомбить "Изиду-К".
АЛЬ-НАХЛИ.
Вуаленосцы предупреждены,
Что ставка в этот раз не призовая?
АМНЕРИС.
У нас на грунте быстрые слоны.
Они и повод уж нарисовали.
АЛЬ-НАХЛИ.
Маяк в порту?
АМНЕРИС.
Три длинных, два коротких.
Запустят по отмашке, чтоб хватило.
(СКОРЕЕ АЛЬ-НАХЛИ).
"И будут нити для крестов в наводках…"
(СКОРЕЕ АМНЕРИС).
"…ночь для стрельбы и яблоки для тира".
АЛЬ-НАХЛИ.
Смерть хороша, когда такое в венах.
АМНЕРИС.
Тогда храни.
АЛЬ-НАХЛИ.
Застряло слово…
(СКОРЕЕ АМНЕРИС).
"Джанна".
Монтажный переход просвечиванием. Тесный вестибюль базы (на стенах — карманы из оргстекла для постеров и объявлений; заполнены ли они, не видно) освещают вспыхивающий раз в 5-7 секунд плафон дневного света на потолке и настольная лампа за стойкой регистрации.
ПОРТЬЕ (вставая и отдавая салют).
И дом, и путь!
АЛЬ-НАХЛИ.
Мы с Командиром верных
Поехали в Файюм.
Портье кивает.
АМНЕРИС (подмигивая).
Не ждите рано.
Все трое понимающе смеются.
Монтажная склейка. Пустое или почти пустое четырехполосное (2+2) шоссе, пустыня, звезды.
У аль-Нахли в ногах полевая сумка, Амнерис за рулем.
АМНЕРИС.
Катар ждет "Сушку" с дозаправкой в Дохе.
АЛЬ-НАХЛИ.
Да мне б "Рафаль".
АМНЕРИС.
Ну вот. Чем "Сушки" плохи?
Что за жена, беда — не угадала.
АЛЬ-НАХЛИ.
Вопрос, так скать, не в качестве металла.
АМНЕРИС.
Ты прилетал их…
АЛЬ-НАХЛИ.
Там двуликий янис:
Я — прилетал. Зенитки — пристрелялись.