Махая мечом, нападал Ахиллес
на Кикна, и тот, хоть рождён Посейдоном,
клонился и плакал в огне многозвонном,
а грек распалялся и рявкал, как бес.
Уже погибая (о чудо чудес!),
уже завершаясь пронзительным стоном,
троянец поднялся и в небе шифонном
вдруг лебедем звонко, жемчужно воскрес.
Бывает иначе. Стеня и скорбя,
ломается лебедь под синью стеклянной,
и длятся удары, и тянется гнёт,
пока естество не осядет в себя
и воздух губами хватая, как раной,
ступнёй человеческой вниз не шагнёт.