После того, как опадут листья,
мы возвращаемся
к простому пониманию вещей.
Словно воображение закончилось,
увязло в смоле застывших знаний.
Трудно подобрать определение
этому чистому холоду,
этой беспричинной грусти.
Великое сооружение
превратилось в неказистый дом,
не способный забавлять
прогулками по этажам.
Никогда так остро
не нуждалась в краске теплица.
Покосился и осел дымоход.
Фантастические усилия обречены
ввиду однообразия людей и мух.
И всё же отсутствие воображения
тоже должно быть воображаемым.
Большой пруд,
его простой смысл
без отражений, листвы, грязи,
воды, похожей на немытое стекло;
выражающий своего рода тишину,
немоту крысы,
вышедшей взглянуть на большой пруд
с истлевшими лилиями, –
всё это нужно представлять
как неизбежное знание.
Необходимое,
как того требует нужда.
The Plain Sense of Things
After the leaves have fallen, we return
To a plain sense of things. It is as if
We had come to an end of the imagination,
Inanimate in an inert savoir.
It is difficult even to choose the adjective
For this blank cold, this sadness without cause.
The great structure has become a minor house.
No turban walks across the lessened floors.
The greenhouse never so badly needed paint.
The chimney is fifty years old and slants to one side.
A fantastic effort has failed, a repetition
In a repetitiousness of men and flies.
Yet the absence of the imagination had
Itself to be imagined. The great pond,
The plain sense of it, without reflections, leaves,
Mud, water like dirty glass, expressing silence
Of a sort, silence of a rat come out to see,
The great pond and its waste of the lilies, all this
Had to be imagined as an inevitable knowledge,
Required, as a necessity requires.
______________
Перевод вольный...