За замёрзшим окошком позёмка-змея
ищет дверь, чтоб похитить чужое тепло.
Но крепки здесь запоры, где двое смеясь
в печь бросают дрова, им обоим светло...
Это было давно... Неужель так давно?
Там, в мечтах о судьбе, был сплошной позитив.
Для тебя свет включала - манило окно...
И звучал для тебя наш знакомый мотив.
От мороза всё слаще рябинушки гроздь.
И накрыл поле снег, где озимая рожь.
Телефон... Разговор...
Да слова что-то врозь,
хоть сладки, но горчат...
Ничего не вернёшь!
По подлескам, вдоль поймы застуженных рек
лёгким маревом стайки снежинок летят.
Стылый северный ветер однажды принёс
твоё слово отравой, смертельной, как яд...
Стало вдруг ни к чему зажигать в окнах свет,
чтоб сигналили ночью тебе как маяк...
Немота моих окон - бессильное "Нет".
И здесь некому сладко шепнуть "Я твоя..."
У рябины с калиной так ярки плоды,
но печаль в них сквозь сладость по-вдовьи горчит.
О неверной любви песня грустно твердит -
тот щемящий мотив эхом в сердце звучит...
Мой порог засугробил рассерженный смерч.
Нет на нём ни следа, ни к двери, ни к окну.
Я подброшу поленья в уставшую печь
и под песню позёмки о прошлом взгрустну...