Ты выливаешь помои на шляпы тех, кто регулярно гадит под твоим окном,
И чья свобода в праве плевать на твой ночной покой или тонкий нюх.
Я твой порыв объективно могу понять, но постарайся, друг, не забывать о том,
Что невозможно из форточки вылить грязь, о край ведра не испачкав рук.
Ты возразишь, мол все это банальный трёп, — свобода в правде, ты скажешь, таков завет
И объяснишь в чём конкретно свободен ты, в каких словах и каких вещах.
Но будь готов, что окажется чей-то танк намного больше и крепче, чем твой мопед —
Модели личной свободы весьма хрупки, — при столкновеньи они трещат.
Свобода — странная женщина с сотней лиц, она и свет и палач и пинок под зад,
Кому то верный способ примерить нимб, кому-то сделать свой шаг в окно.
Она скупа на лесть и широка в плечах и пь;т не чай, а ест отнюдь не шоколад,
Она не брезгует мясом, о чём молчат все те, кто знает её давно.
Свободна пуля, покуда не встретит грудь, свободен ветер, когда лишь отступит штиль,
Свободен волк, если есть непролазный лес или пока не захочет жрать.
Свободен ты и в желании жечь мосты, и опостылевший якорь сдавать в утиль,
Но всех свободнее Неуловимый Джо, поскольку всем на него плевать.