Ночью подмостки города жаждут действия.
Для единичных зрителей в поле (зрения)
ясно: один - не воин... Скорей, влюбленный
в образ ярчайший, являющийся в десять
ровно, когда выпускает свои коренья
дерево тьмы, ощупывая районы.
Странствующий билетер по следам бессонницы,
пахнущим кофе, спиртом и сигаретами,
разным по интенсивности душетечением
из повреждений чести, стыда и совести...
Можно брать плату страхом или секретом, но
то и другое гложат сомнений черви.
Так что свобода выбора безвоздмездней
гуманитарной помощи папуасам,
что до сих пор огня ожидают свыше,
плачут и молятся к ним равнодушной бездне,
хоть и последнему в племени этом ясно:
шкуру сдерут... А впрочем, что шкура - лишним?
В мире чумы, ветров, предвоенных толков
есть ли на что ещё стОит со ртом разинутым
пялиться и наслаждаться сердечным стуком?...
Дистанционно - из мониторов окон,
или героем - в зимние реквизиты,
коль недолечен временем или скукой.
Вышедшим вера не стелит под ноги вербу
и отражения собственные не ранят
ни поросячьим, ни самым калашным рылом.
Тем, кто по разным причинам не стал востребован,
щерится в щели зашторенного аквариума
утро под аплодисменты вороньих крыльев.